«Вот почему Венке говорил, что против моей фамилии Стенбек поставил букву «Р»! — радостно подумал Сергей, сбегая по лестнице.
Что-то было в этом старшем лейтенанте не от мира сего… А что именно, Стенбек никак не мог понять. Венке делает вид, что он торопится поставить точку. «Это подопытный экземпляр — и только. Самый подходящий экземпляр. Бугай, как говорят русские». Венке — человек настроения, от него всего можно ожидать. А может быть, оберет Венке прав: для того чтобы испытать действие ДОСа на человеке, совершенно лишне знать биографию этого человека, а тем более его взгляды на жизнь, знать его мнение о перспективах войны. Будто бы так…
Но Стенбек тянул, почему-то не решался подписать акт эксперимента.
— У вас есть дети?
— Двое…
— Жена?
— Да, есть.
— Вы были начальником пограничной заставы?
— Это вам известно.
— Ваш пограничный отряд оборонял поселок Аджи-Мушкай?
— Да. Часть наших бойцов и командиров еще сражается в катакомбах.
— Безумие!.. Пал Ростов, войска фюрера на подступах к Сталинграду! Мы скоро будем в Москве!
— Слышал, вроде так…
— Если мы вас отпустим, вы скажете своим подземникам, чтобы они немедленно капитулировали, ибо сопротивление бесполезно…
— Нет, не скажу…
— Почему?
— Не поверят, сочтут меня изменником, трусом.
— Тогда мы вас расстреляем…
— Понятно… Но изменником Родины я никогда не стану.
— В победу Советского Союза вы верите?
— Не только верю — убежден, что гитлеровская Германия будет разгромлена.
Венке взорвался. Он не встал, а подпрыгнул со стула, аж фуражка отлетела к двери, и сам он, поскользнувшись, грохнулся у ног пленного, больно ушиб себе локоть.
— Охрана! — позвал Венке часовых.
Стенбек воспротивился.
— Ни в коем случае! — загородил собой дверь: акт эксперимента лежал на столе, о нем никто не должен знать, таков приказ высшего начальства да и желание его, Стенбека.
— Венке, нас обоих расстреляют, если…
Венке догадался, о чем хотел сказать Стенбек. Он поднял фуражку, раскурил сигарету. Все же один из охранников ворвался в подвал. Он выхватил у Венке сигарету и начал ею прижигать шею пленного, потом тыкал в щеки и нос. Сигарета погасла, и эсэсовец набросился на Стенбека с упреками:
— Химик! Ученая крыса! Ты еще его спроси, с кем он шашни водил, сколько любовниц имел! Ставь точку!
— Уходите вон, немедленно! — закричал Стенбек на охранника и тотчас же заметил: взгляд Шумилова прикован к акту, и казалось, что для этого обессиленного побоями старшего лейтенанта ничего в мире нет, кроме строчек акта. Стенбек прыгнул к столу, шибанул плечом Шумилова, тот засеменил назад, но не упал, а, сбычив на Стенбека взгляд, улыбнулся жесткой, острой улыбкой.
