– Возможно, – согласился Мфамб, – это просто мне кажется, что в этом есть нечто особенное.
– Эллисон, тебе три колонки на главной странице для статьи о клонировании, – сказал ей Август. – Этого хватит?
– Должно, – подтвердила Эллисон. Кейла заметила у той на коленях чёрный ящик размером с атомную микроволновку.
Зэкиел сообщил Августу, что ему необходимо как минимум четыре колонки, чтобы написать о планах сенатора Янга: как тот надеется не пропустить в Сенате закон, делающий штрих-код обязательным условием для получения социальной помощи.
– Говорят, что люди, получающие её, обязаны таким образом облегчить правительству свою идентификацию, – заметил Зэкиел. – Словно бы они автоматически теряют гражданские свободы лишь потому, что бедны.
Кейла понадеялась, её работа в художественной лавочке "У Арти" будет приносить достаточно средств, чтобы им не пришлось запрашивать социальную поддержку. Даже представить было страшно, что они с мамой могут жить на пособие. Их семья всегда была настолько… среднего класса.
Мфамб попросил выделить ему место для очередной политической зарисовки:
– Я придумал забавный комикс о несчастных, которые обязаны связывать свою жизнь с человеком, выбранным для них штрих-кодом.
– Так уж и придумал, – поспорила Эллисон. – Многие века люди находят себе супругов среди членов того социального класса, к которому принадлежат. Штрих-кодовая татуировка сейчас, можно сказать, тоже образует отдельный социальный класс.
Мфамб наскоро сделал в блокноте какую-то пометку и принялся рисовать, продолжая периодически кидать взгляды в сторону Кейлы. В голову девушки даже закралось подозрение, что тот рисует именно её портрет.
Напоследок же Недра затребовала себе место в журнале для статьи об истории штрих-кода.
– Что ж, глянем, что новенького есть на сайтах, – заявил Август, стуча по клавишам малюсенькой клавиатуры.
– Хотелось бы ещё почитать, что там происходит у Дэйва Янга, – попросил Зэкиел.
– Этот твой Дэйв Янг всего лишь богатенький чувак, преследующий собственные цели, – усмехнулась Недра.
– Именно потому он – наш лучший вариант, – отозвался Зэкиел. – Богатенькие ребята – те единственные, кто действительно может хоть что-то сделать. Его отец – сам Эмброуз Янг, глава Комитета внутренних дел в Сенате.
– Точно. Но Эмброуз Янг и его сын – разные люди, – подметил Август, продолжая печатать. – Разве ты не слышал вчерашний репортаж? Узналось, что у Янга-старшего имеется огромная доля акций Глобал-1, – он щёлкнул ещё по парочке клавиш. – Готово!
