— Не только его. Ты уже стала совсем взрослой прекрасной девушкой, упрямо прячущейся за веером по-детски пушистых ресниц.
— Простите, я не понимаю…
— Мама говорила мне, что маленькая девочка становится девушкой, когда ее сердца коснется теплое дыхание привязанности к другому человеку. Как же его имя…, — Слепая сжала губы в сосредоточенной улыбке и закрыла глаза, отыскивая необходимое в закромах сознания. — Юноша, вместе с которым ты пришла в Убежище, Фьорд, так?
Щеки и лоб Мелиссы запылали, а под ложечкой защекотало. Последний раз она говорила о подобном с Оникой, но тогда двусмысленные фразы последней позволили Мелиссе не впасть в безоглядное смущение.
— Все не так, я не…, — сбивчиво залепетала девушка.
— Он же маг огня? — женщина не обратила внимание на стушевавшуюся собеседницу, мазок за мазком вырисовывая смеющуюся торговку, предлагающую ребятне сахарные пряники. — Отдавая свое сердце укротителю пламени, ты рискуешь остаться с горстью угольков, обжигающих ладони.
— О чем это вы?
— О жарком пламени и только о нем. Союз огня и камня полон трагедий и разбитых надежд. Огненная стихия никого не щадит. Пламя выжигает все живое, оставляет после себя обожженную землю, пылью разлетающуюся на ветру. Ветер независим и быстр, и укусы пламени ему не страшны, а вода в силах смерить пыл своего альтер-эго. И лишь земле досталась судьба молчаливо сносить буйство рыжего зверя.
— Почему вы так думаете? — Мелиссе были неприятны слова Слепой, но будучи человеком чутким и доброжелательным, девушка не могла так просто прекратить их беседу. Перед ее взглядом все еще стояли мальчишки, бросающие в женщину ягодами, и сочувствие переполняло сердце Мелиссы.
— Когда-то давно, так давно, что и не счесть всех дней, минувших с того времени, мое сердце, как и твое, покорил маг огня. Обе наши семьи были уважаемы и имели влияние в общине свободных магов, направляя ее и оберегая. Волею судьбы, мы взрослели вместе, разделяя все открытия и печали только начавших познавать мир умов. Он стал моим поводырем, моими глазами, ведущими по дороге от беззаботности детства к трагедиям упрямой юности.
Из тихого мальчика он превратился в отважного юношу и талантливого мага, все чаще оставлявшего меня, без дрожи отправляясь охотиться на хассов. Сопровождая неусыпным вниманием каждый его шаг и ловя каждое слово, я и не заметила, как осталась наедине с собой и со своими чувствами. Он был объят безудержным пламенем, а мне только и оставалось, что таиться в тени, глотая горечь пепла будущего.
