Новая хронология и концепция древней истории Руси, Англии и Рима. В 2-х томах. | страница 123

Московское поле Кулишки окружено несколькими холмами. На одном из них — известная Красная Площадь (и Кремль). Поэтому этот холм тоже мог называться Красным. Возможно, ставка Мамая была и на этом холме, также возвышающемся над Кулишками со стороны Славянской площади.

Перед началом Куликовской битвы войска Мамая остановились на «Кузьмине гати» [49], с. 163.

Любой москвич тут же воскликнет — так это же московские Кузьминки! Известный район Кузьминки.

Итак, наша гипотеза звучит так: Мамай подходил к Кулишкам (в центр современной Москвы) с восточной стороны Москвы, находясь на левом берегу Москвы-реки. То есть — на том берегу, где сейчас произойдет Куликовская битва.

А Дмитрий шел ему навстречу с южной стороны Москвы, находясь на правом берегу Москвы-реки. Перед битвой Дмитрий форсировал реку (по-видимому, — Москву-реку недалеко от Новодевичьего монастыря).

Войска сошлись в центре современной Москвы — на Кулишках (в районе Славянской площади и Сретенки). Взгляните снова на карту.

Для полноты картины сообщим, что в то время как Мамай стоит на «Кузьминой гати», Дмитрий стоит «на Березуе» [49], с. 160–161. То есть — на берегу, «на брезе» реки (по нашей реконструкции — Москвы-реки).

Согласно летописи, Дмитрий выступил на Куликовскую битву из Коломны, где он соединился со своими союзниками. Сегодня считается, что Дмитрий вышел из города Коломна под Москвой (примерно 100 километров от Москвы). Возможно. Но нельзя не обратить внимание на другой весьма вероятный вариант: Дмитрий Донской выступил на битву из ЗНАМЕНИТОГО СЕЛА КОЛОМЕНСКОГО, находящегося сегодня внутри Москвы (метро «Коломенская»). Напомним, что именно в этом Коломенском находился огромный деревянный царский дворец.

Эта гипотеза подтверждается также следующим свидетельством «Сказания о Мамаевом побоище». Дмитрий, узнав о готовящемся нападении, приказал своим соратникам явиться в МОСКВУ, куда они и прибыли [49], с. 140–141. Тут же, через страницу, летопись буквально в тех же словах еще раз говорит о точно таком же (полностью идентичном!) приказе Дмитрия своим соратникам, приказывая им собраться, но на этот раз — в КОЛОМНЕ [49], с. 142–143. По всей видимости, здесь попросту идет речь об одном и том же приказе Дмитрия своим сподвижникам собраться в КОЛОМЕНСКОМ — В МОСКВЕ. Летопись два раза повторила один и тот же фрагмент.