И хотя расчеты его приходилось проверять, потому что он делал изрядные ошибки, дун Корунья терпел новоявленного помощника. Как-никак, этот пылкий юноша был сыном королевского фаворита, а кроме того, не требовал платы за свою добровольную работу.
Склоняясь над разлинованными пергаментами, юный виконт и представить себе не мог, что в это самое время его отец, граф до Заборра, поднимается по скрипучим ступенькам в его, Хайме, комнату. Озираясь, будто не в своем доме, дун Абрахам отпирал дверь запасным ключом, доставал из потайного ящика свертки портуланов. Подперев щеку ладонью, надолго задумывался, разглядывая морскую синь и красные линии дерот. А то принимался шагать по карте остроногим циркулем и бормотал при этом:
— Разве разочтешь, сколько дней безветрия встретит он здесь… и вот здесь… А дальше — какие там ветры и какие течения?… Разве напасешься пищи? Чем больше запасы — тем больше каравелла… и тем больше жадных ртов, прожорливых утроб… И если не хватит солонины, или мясо протухнет от жары, то… Святой Пакомио!..
Темные глаза дуна Абрахама расширялись от уноса. Он тряс головой, пытаясь освободиться от страшных дум. Снова хватал циркуль и вымеривал океанский простор, и бормотал, подсчитывая потребное количество продовольствия. Хмурился.
О господи, посоветоваться не с кем…
Королевский алхимик Иеронимус фон Бальцвейн унд Пфейн оторвался от ученых занятий и взглянул на водяные часы. Было самое время перекусить. Немец расстелил на столе чистую салфетку, положил на нее колбасу и снял кафтан, чтобы лишняя тяжесть не мешала воспринимать вкус. Затем налил из запотевшего кувшина пива в высокую кружку, отпил глоток, отрезал толстый кружок колбасы и начал медленно прожевывать.
Он даже зажмурился от удовольствия — так вкусна была колбаса…
В дверь постучали. Алхимик быстро накрыл салфеткой колбасу, надел кафтан и, достойно откашлявшись, откинул крючок.
— О, как я радостен вас видеть, дун Абрахам!
Дун Абрахам вошел, приветственно помахал шляпой. Лицо у него было красное, мокрое от пота.
— Не помешал ли я вашим ученым занятиям, дун Херонимо?
Он с уважением смотрел на огромную реторту с цветной жидкостью, тихонько посвистывавшую над огнем горна.
— Прошу вас. — Алхимик придвинул кресло к столу. — Хотеть ли ваше сиятельство пива?
Он поставил перед дуном Абрахамом вторую кружку, тоже высокую, из синего стекла с белыми узорами. Дун Абрахам не любил пива, но слегка пригубил, чтобы не обижать немца.
