Булгары не сдадутся, они подмоги ждут. Штурмовать крепости наши полководцы не умеют… А я… Да я и вовсе никогда…!
— Брать-то? Да как обычно. Залезть на стенку. Попихать сторожу. Открыть ворота. Которые там… с ножиками будут бегать, слова доброго не слушать — прирезать.
Глеб непонимающе мигнул. Ещё раз мигнул. И расплылся в улыбке. По собранию прокатились смешки, перешедшие в общий хохот. Не «аплодисменты, переходящие в овации», но тоже… «порвал зал».
Общее напряжение, дошедшее, после изложения оперативной обстановки, едва ли не до мордобоя между членами этого… княжвоенсовета, рассеялось. Глеб, отсмеявшись, аккуратно вытер уголки рта и, повернувшись к Володше, негромко, но очень отчётливо, спросил:
— Твоё? Бестолочь приблудная. Липнет же… всякое дерьмо к красному сапогу.
Лицо у меня… стало в цвет красного княжеского сапога. Смолчать… да я…! да мы…! попандопулы всех времён и народов…! Эти укреплённые курятники… одним задрипанным авианосцем… да просто доисторической трёхдюймовкой даже с не полным БК…!
Что характерно для 12 века: авианосцы по Волге не шныряют. И всего прочего… даже доисторической трёхдюймовки… даже допотопной трёхлинейки… Из всего… допотопного — имеется одна Ванькина голова. Которая сегодня смотрела и думала. Сваливала на свалку и молотила молотилкой.
Я вскочил на ноги:
— Государь! Дозволь сказать!
Боголюбский вяло отмахнулся ручкой. Ну уж нет! Ты сам меня дёрнул.
— Тогда дозволь сделать!
— Чего? Чего сделать-то?
— Как я сказал: влезть на стену, побить сторожу… Только их там много, помощники нужны.
— Х-ха. Сделаешь. Полезешь. Нынче ночью все полезут. Там и поможете. Друг другу.
Боголюбский медленно осматривал собравшихся.
— Сегодня ночью — общий штурм. После полуночи. Как рог запоёт. Давай, Вратибор, сказывай.
И он кивнул полуседобородому боярину. Похоже, этот Вратибор — типа начштаба. Где же он так бородой-то… фигурно поседел?
Смысл простой плана простой. Ночью, потому что обороняющиеся превосходят нас в стрелках, точнее — в удобстве стрельбы сверху, подойти со всех сторон и дружно полезть на стены. Всем хоругвям иметь по лестнице длиной в семь саженей. Это около 8.5 метра. Не предел: при штурме Измаила в одном месте потребовались лестницы в 12 метров — такой был перепад высот от дна рва до верха стены.
— На передние концы набить крюки. Вон, хоть мотыжки втульчатые из посада. Лестницы кидать на стену, цепляться крюками, лезть дружно. Стрелкам в хоругвях бить ворогов с луков. Как свои влезли — и самим лезть на стену. Передним — тяжёлых щитов не брать.
