Никитин, пьющий чай, не знал и не мог знать о той борьбе, которая началась в высших кремлевских сферах. Не знал он, что здоровье Сталина начало сильно пошаливать. Но, правда, об этом никто не знал, кроме вездесущего генерала Власика и, значит, Берии, который в свою очередь информировал Маленкова.
Берия, официально не занимающийся вопросами госбезопасности после ареста Абакумова, фактически снова через своих подручных – братьев Кобуловых, Цинаву, Гоглидзе, Мешека, Деканозова – руководил политическим сыском.
Приближался переломный момент. А на таких крутых поворотах побеждает тот, у кого в руках карательный аппарат.
Поэтому и шли повальные аресты и снятие с должностей неугодных Берии людей.
Данилов и Никитин, того не ведая, случайно попали в молотилку. Они не знали сейчас и не узнают никогда, что их понижение по службе – огромное счастье.
Они не знали, а Свиридов знал. И после звонка Гоглидзе твердо решил никогда больше не упоминать фамилию Данилова при высоком руководстве.
– Ну что ж, – Свиридов открыл сейф, – вот справка по новой банде. Передашь ее Данилову. Скажи, что я надеюсь – вдруг у вас вылезет какой-то кончик. Черт его знает, контингент у вас особенный. Усильте агентурную работу, вдруг всплывет что-нибудь.
– Серьезная банда? – поинтересовался Никитин.
– Да уж куда серьезнее. Москва так и гудит. Взяли три магазина в Химках.
– Крови-то много?
– Одно убийство. Так что, Никитин, твой начальник большого ума человек, он в своем рапорте высказал предположение, что Банин, возможно, и этих орлов снабдил пистолетами.
– Ну если так, товарищ полковник, мы из него это выбьем.
– Все дело в том, что он мог продать оружие подельнику. У нас пока ни пистолетов, ни пуль, ни гильз нет.
Внезапно порыв ветра распахнул окно, влетела в комнату тяжелая занавеска.
На Москву обрушился дождь.
