– Данилов.
– С вами будет говорить Пал Палыч.
Кто такой таинственный Пал Палыч, Данилов не знал, но, судя по бойкому секретарскому голосу, это наверняка кто-то из местных тузов.
– Данилов? – раздался в трубке ледяной командный баритон.
– Да.
– Ты это что устроил в сберкассе? Стрельбу поднял – весь город мне распугал…
– Я банду брал. Вооруженную.
– Это в Москве палить можно. А у нас население точно знает, что линия ВКП(б) оберегает людей от уголовников. Тебе мало выговора?
– Мне выговора вполне хватает, – перебил райкомовского начальника Данилов, – а партия учит нас беспощадности к вооруженному врагу. Удивительно, что мне надо напоминать об этом вам.
Сказал и бросил трубку.
Данилов вышел во двор, где проводник прогуливал овчарку Альму. Она посмотрела на полковника глазами цвета темного янтаря, словно размышляя: вцепиться в его серые брюки или нет.
Рукомойник был прибит прямо к стене. Данилов ударил по нему – воды не было.
– Я сейчас принесу, товарищ полковник! – крикнул проводник.
Он схватил ведро и побежал к колодцу. Собака направилась к Данилову. Она подошла, взглянула и легла рядом.
– Ты чего, псина?
Собака мотнула хвостом и закрыла глаза.
– Вы не бойтесь. Она своих не трогает, – подошел проводник.
– А как она узнает, кто свой?
– Не знаю.
– Слушай, старшина, ты мне не польешь?
Данилов снял рубашку, стянул майку:
– Давай.
Холодная колодезная вода обожгла тело, смыла утреннюю усталость.
Данилов крепко вытерся полотенцем и пошел к себе.
В коридоре он встретил Ефимова. Начальник райотдела был радостно возбужден.
– Иван Александрович, не знаю, как вас благодарить. От такой беды спасли. Мне бы век не расхлебать.
– Нашел бы как выкрутиться, Виктор Петрович, – Данилов достал папиросу, – а меня уже ваш Пал Палыч пообещал из партии исключить.
– Знаю. Это ему начальник райМГБ доложил. Он мужик вредный, поганый даже мужик. Вы с ним поцапались?
– Было дело. Утром, как раз перед боями нашими жаркими.
– Я слышал, у вас, Иван Александрович, завязки в Москве в управлении есть?
– Откуда информация?
– Тайна.
– Агент Никитин.
– Не важно.
– Есть кое-кто.
– Вы попросите окоротить его, а то он гадить все время будет.
Ефимов не стал рассказывать, как при нем первый секретарь райкома партии звонил в Москву, в обком, и кричал, что с него хватает сосланных уголовников, а погоревшие, запятнавшие себя милиционеры ему не нужны. А потом сказал:
– Ты его замом назначить хочешь. Не допущу!
– Погоди, Пал Палыч, – вмешался в разговор председатель исполкома, – этот Данилов нас от большой беды отвел. В сберкассе облигациями золотого займа и наличными было шестьсот тысяч с копейками. За это нас бы не похвалили. Ты в замы к Ефимову прочишь Галкина?
