Гена встретил Макса в прихожей. На нем был Настин фартук, в руках – кухонный нож, а из кухни неслись соблазнительные запахи еды. Макс вдруг понял, что давно не ел.
– Ну как съездил? – мягко спросил Гена, как самая заправская жена.
Все понятно, Настя не возвращалась. Глупая была надежда. Макс устало сел на табурет в прихожей, разулся.
– Ты какой-то молчаливый сегодня, – обиженно сказал Гена. – Иди, я борщ приготовил.
И ушел на кухню. Макс все никак не мог понять, когда, с какого времени у них установились такие близкие отношения? Но думать сегодня он устал и поплелся за Геной.
Борщ был вкусный – Настя таких готовить не умеет. В лучшем случае сварит что-нибудь из полуфабрикатов. Гена рассказывал, как он выгулял Барбоса, заглянул к ним в холодильник и понял, что там мышь повесилась, пошел в магазин. Макс глянул на слишком тихого Барбоса, который сидел в углу кухни перед своей миской с борщом. Гена проследил за взглядом Макса и тут же пояснил: «Это просто издевательство кормить животное сухим кормом. Собака должна есть точно такую же еду, что и ее хозяин».
– Ешь, Барбосик, – засюсюкал Гена.
И Барбос, как будто только и ждал приглашения, наклонился к миске и стал покорно лакать суп.
Это какой-то дурдом, подумал Макс. Все как-то неправильно. Это Настя должна сидеть здесь и кормить Макса обедом, а не Гена. Настя должна была сидеть на этом стуле и рассказывать про Барбоса. Глухая злоба на несправедливость мира поднималась из глубины его существа и душила.
– Что это у тебя? – вдруг резко спросил Гена.
Макс, вырванный из своих невеселых дум, не сразу сообразил, о чем тот говорит.
– Это! – повторил Гена, неожиданно разволновавшись, указывая на отворот рубашки Макса, из которого выглядывал кулон на короткой веревочке.
Макс пожал плечами – не мог же он рассказать Гене про странную женщину из тумана, которая вылечила ему голову и повесила на шею этот кулон. Как тот посмотрит на него? Как на дурака? Да и кто так не подумает? Сам Макс до сих пор считал, что это все его разыгравшаяся фантазия. Хотя… не многовато ли фантазии в последнее время?
– Красивая вещь? – спросил Макс, уходя от ответа.
– Да ничего так, – Гена уже успокоился. – Ты ешь давай.
Макс послушно ел, а Гена, охнув, пошел в прихожую, взял насквозь мокрые ботинки Макса, чтобы поставить на батарею. Разгибаясь, он заметил свернутую трубочкой тетрадь, торчащую из кармана куртки. Не особо колеблясь, будто его в детстве не учили не совать нос в чужие вещи, развернул обычную тетрадь в линеечку. Записи были только на первой странице, все остальное – чистые листы.
