Телефон Насти по-прежнему не отвечал, а подружка уверяла, что Настя к ней не заходила с позавчерашнего дня.
Дверь ему открыла пожилая женщина с седыми кудряшками. Когда она узнала, к кому пришли, сразу начала реветь, причитая как старухи-плакальщицы на похоронах:
– Нету Вадима, на том свете он.
Макс опешил. Два дня назад он с ним еще разговаривал… Как же так?.. Он видимо, не так расслышал.
Тетка утерла слезу:
– С собой покончил, из окошка выбросился, на спину упал. В милиции сказали: следов насилия нет. Сам прыгнул…
Макс не сразу нашел, что и сказать, настолько выбила из колеи новость.
– Расследование было?
– Так нет чужих следов. Сам он. И кто его знал, все говорили, что того он был последнее время, – женщина повертела для наглядности пальцем у виска.
Макс, конечно, не назвал бы Козлова абсолютно нормальным, но и сбрендившим тоже язык не повернулся бы назвать.
– А вы кто ему будете? – спросила вдруг женщина, насторожившись.
– А я из «Аризоны» – соврал Макс после паузы. И понял, что попал в точку, когда женщина как-то сразу скисла:
– А не знаю ничего я про эти дела. В магазин мне надо, капусту купить.
Она быстро поднялась с дивана, где они так уютно беседовали, давая понять, что разговору – конец. Опять, в который раз, никто не хотел говорить на эту тему. Это еще больше подстегнуло Макса.
– Сядьте, – жестко сказал он. Его начинала утомлять эта игра в недоговаривания и вытаскивания из людей правды как клещами. – Кто он вам? Муж, брат, сват?
– Брат, – пролепетала женщина, обескураженная напором.
– Так вот, ваш брат – вор и убийца!
Макс был уверен, что всякая ложь в поисках истины вполне извинительна. Сейчас ему было необходимо узнать правду любыми путями. И ему уже было, если по-честному, наплевать, что будет думать эта женщина с седыми кудряшками. Сестра Козлова задрожала, как будто ей к виску подставили пистолет.
– Эта квартира будет опечатана и конфискована. Вам не достанется ни метра! – добавил Макс жестко.
Та так и села обратно на свой диван, снова разревелась.
– Ну? – рявкнул Макс, уже совсем вжившись в роль плохого полицейского.
Женщина подпрыгнула на месте, испуганно покосилась на Макса и побежала к шкафчику, достала потрепанную толстую тетрадку.
– Вот тут у него вся бухгалтерия. Он сказал, что это с работой связано, компромат на «Аризону».
– Зачем она мне? – рассердился Макс, тряхнув тетрадкой, забыв, что по его версии именно этого он и добивался.
– Я не знаю, – запищала сестра Козлова и захлопала покрасневшими глазами. – Я больше ничего не знаю!
