— Мы очень устали, когда, наконец, вышли на лесную наезженную дорогу; она обещала привести нас к какому-нибудь населенному пункту. Мы пустились по ней, и нам было все равно куда брести, — пусть даже прямо в объятия шведов.
Немного погодя мы действительно наткнулись на препятствие; только оно было совсем не такое, которого мы ожидали. Им оказалась офицерская карета, остановившаяся посредине дороги. Она была окружена несколькими — очевидно ранеными — солдатами, которые спорили с каким-то человеком, укрывавшимся под брезентом коляски. Подойдя поближе, мы заметили имперские знаки отличия на куртках раненых солдат и тут же уловили причину спора. Солдаты задержали карету и хотели как можно быстрее выбраться на ней из опасных мест, так как у людей, брошенных на произвол судьбы, уже не хватало сил для того, чтобы добраться до своего полка или до ближайшей деревни.
Но у хозяина коляски было иное мнение: карета принадлежала ему, он — офицер, и у него — особое предназначение!
Боже мой, как можно было не узнать этот голос с первого же слова! Ведь это был голос нашего лейтенанта Тайфла!
У нас немедленно появилось желание вмешаться в спор.
Удивительно, пока я был неопытен, — я боялся Тайфла и позволил ему легко запугать и обмануть себя. Теперь же, когда за плечами у меня была уже одна битва, прежде опасный Тайфл неожиданно предстал перед моими глазами обычным негодяем, которого следовало наказать. Наказать не только за мошенничество, прикарманивание солдатского жалованья, не только за то, что он хотел тогда заткнуть мне рот, несправедливо осудив меня на смерть, а наказать главным образом за то, что барахло, которым он нагрузил свою карету и которое, безусловно, награблено, для лейтенанта было дороже солдат, безропотно рисковавших за него жизнью.
Перед моими глазами разом воскресли сотни погибших, мимо которых мы проходили, и тогда в душе у меня закипела невыразимая ненависть к этому мерзавцу, вероятно увильнувшему от битвы и позаботившемуся только о том, чтобы как можно больше раздобыть трофеев.
— Теперь, пан лейтенант, пора расквитаться! — крикнул я и бросился к карете. Заглянув в нее, я сразу узнал тот самый сундук, из-за которого мне чуть-чуть не пришлось лишиться жизни.
— Ребята, сначала вытащите сундук! А потом выбросьте из кареты всю дрянь! Мы же с Пятиоким берем на себя заботу о пане лейтенанте.
Тайфл не мог ничего поделать. Он, как хомяк, подпрыгивал на барахле, когда солдаты потащили из-под него ковры, узлы, а потом и сундучок.
