Съежившись под карим взглядом, я заставила себе не отвести глаза, отчаянно
храбрясь, хотя все внутри меня дрожало от страха. В ожидании гневных речей,
насмешки или что еще хуже, обвинений в обмане, я стояла перед мужчиной, готовая
признать свою вину, но то, что он сказал, меня несказанно удивило, поскольку от
этого мужчины я ожидала совсем других речей.
— Нам пора, — сказал ведьмак и кивнул на оставшуюся открытой дверь.
— К. куда? — невольно запнувшись, уточнила я, заметив при этом, что кожаная
безрукавка на его груди разодрана острыми когтями и не трудно было догадаться,
кто именно сделал это.
— Наша работа здесь окончена. Мы отправимся в таверну, — карие глаза
прошлись по моей телу от ног, обутых в туфли, до макушки и губы мужчины тронула
легкая улыбка. — Пойдем, — он первым шагнул к двери.
Я метнулась следом за ним, прихватив свою сумку с зельями, что так и не
пригодились мне, при этом не понимая, почему Роланд не сказал мне ни единого
слова о том, что я так долго обманывала его, или он знал все с самого начала? Знал и
молчал! Но тогда невольно напрашивается вопрос — почему? А спросить как-то
боязно. Мы прошли через дом и вышли во двор. Наши осёдланные лошади уже
стояли рядом. Жеребец ведьмака косился на хозяина, махая длинным черным
хвостом. Конюх, державший лошадей под уздцы, заметив нас с Роландом, поспешно
поклонился и передал поводья Призрака его хозяину.
— Сперва госпожа, — ведьмак повернулся ко мне и помог забраться в седло.
Я слишком торопливо перебросила ногу и край платья задрался выше колена,
обнажив ногу. Горячая рука мужчины, словно бы невзначай, прикоснулась в коже,
обожгла, вызвав волну краски на моем лице, а затем, одним движением, Роланд
поправил мне платье и влетел в седло Призрака, кивнув на прощанье конюху.
— До свидания, — поклонился тот и поспешил к своему месту работы, мы же
направили своих коней к распахнутым воротам и выехали в город.
Суета городской сутолоки нахлынула со своим гамом и криками, с
покачивающимися гружеными телегами, торопившимися неизвестно куда, с
торговцами в лавках, зазывающими покупателей громкими зычными голосами, на
все лады рекламирующими свои товары, под частую никому не нужные, такие, как
сладости и украшения. Один раз, наперерез нам выскочил какой-то всадник,
