– Неприятный сюрприз, мастер? – донеслось из-под капюшона. – Это мой мир.
– Соберись! – рявкнул Коэн. С его посохом ничего не произошло. У меня возникло подозрение, что волшебник был знаком с правилами этой реальности гораздо лучше меня. Это его «соберись» напомнило мне тренировочные бои с Вячеславом.
Похоже, единственное действенное оружие в вымышленной реальности – разум. Чтобы победить врага на его территории, нужно призвать воображение. Я представил, как мои руки удлиняются, превращаясь в дуэльные клинки. И это произошло. Кисти и пальцы вытянулись, стали плоскими, затем срослись. Еще мгновение, и на их месте образовались остро отточенные лезвия. Я выбросил руку, вспарывая бок Постороннему. Уйти от удара он не успел – просто не ожидал чего-то подобного. Вскрикнув, чужак выронил посох. Я выбросил вторую руку, целясь под капюшон. Клинок насквозь прошил сгустившуюся там тьму и вспорол плотную ткань.
Посторонний сделался каким-то бесформенным, обмяк и грудой лохмотьев опал к моим ногам.
Неведомая сила подхватила нас и вышвырнула в Китоград. Это произошло настолько быстро, что я даже сориентироваться толком не успел. Просто увидел, что мы стоим в прежних позах посреди улицы, ощутил на своем лице дождь, а в ладонях – привычную тяжесть ножей.
Мы вернулись.
Тело Постороннего лежало на мостовой в паре шагов от меня. Никакого волшебства. Мертвец, разум которого мы только что уничтожили. Я приблизился к нему. Помедлив, нагнулся и откинул капюшон. Не знаю, что я ожидал увидеть. Рептилию или сгусток тумана, наверное. Это был человек. Мужчина лет сорока, коротко стриженный. На висках – седина. На лице – выражение запредельного ужаса.
Человек.
Коэн тронул меня за плечо:
– Идем. Возможно, есть и другие.
Для наших спутников, мне кажется, все выглядело так, словно Посторонний упал без причины и умер. Я не знаю, сколько мы отсутствовали. Быть может, в этом мире прошел миг. Или час.
Мы обогнули павшего врага и направились к Храму. Сооружение горделиво высилось в конце улицы – там, где каменное ущелье расширялось, врастало в шестиугольную площадь. Каждый угол – выход на другую улицу. Заброшенный Храм словно высился в сердце звезды – погасшей, затянутой патиной уснувших эпох, мхом и кустарником. Здание постиг чудовищный удар, это было видно, но стены устояли. Демиурги умели строить и накладывать охранные заклятия на свои строения.
Со стороны Храм смахивал на гигантский шар, увенчанный высоким шпилем. И все. Полукруглая арка служила входом. В прежние времена здесь, говорят, было не протолкнуться. Тогда распахивались арочные ворота, и под своды Матери Ветров стекался городской и сельский люд. Кто-то хотел получить благословение Завеи, надеясь прекратить засуху либо избавиться от проливных дождей. Иные стремились очиститься, принеся огненную жертву вездесущему Коларду. Третьи мечтали о боевой славе и шли на поклон к суровому Руевиту. Так было несколько столетий назад.
