– Выкуп?
– Наш провожатый, Ивен из Верхней Сусании, – раб. Он хочет умереть свободным человеком.
Сказанное повергло меня в ступор. Наконец удалось выдавить:
– Мне казалось, в Озерщине нет рабов.
Коэн смерил меня насмешливым взглядом:
– Они есть везде. В большей или меньшей степени. Пленных берут в рабство. Таков обычай. Я оставил выкуп Ратимиру. Когда мы доберемся до Верна, я пошлю ему весточку, и золото будет передано в нужные руки. В ответ мне отправят вольную. Это – гарантия того, что Ивен не кинет нас в болотах.
В который раз я восхитился расчетливостью своего спутника.
– Кстати. – Коэн швырнул мне кошель. – Раз уж речь о деньгах.
Я поймал мешочек.
Тяжелый.
– Твое жалованье.
Кивнул. И спрятал золото в рюкзак.
Эрнский тракт, попетляв вдоль крутого правого берега Тичи, вновь углубился в лесные дебри. Каменная кладка сменилась вытоптанной колеей.
Потянулись однообразные дни. Мы скакали, останавливаясь лишь затем, чтобы перекусить, напоить лошадей и дать им передышку. Озерный край был поистине велик. Мимо нас проносились рощи, луга и поля. Местность в основном равнинная, лишь изредка тракт огибал холмы и овраги. Порой мы проезжали по мостам, переброшенным через лениво текущие реки. Кое-где встречались деревни и ветряные мельницы, неспешно вращающие лопасти на продуваемых всеми ветрами пригорках. На ночь разбивали лагерь. Разводили костер, били кроликов и прочую мелкую живность, варили похлебку и жарили мясо на углях. Делились на группы по три человека и несли по очереди вахты. Сидели подолгу, глядя, как искры отделяются от огня и уносятся в звездную даль…
Все воины общались на державном наречии, так что мы прекрасно понимали друг друга. Их предводитель, десятник Трибор, был ветераном пограничных войн. Жилистый, русоволосый и бородатый, он вечно вслушивался в звуки чащи и настороженно относился ко всему. Под пинту доброго эля десятник становился разговорчивым и травил нам байки о стычках с язычниками и волколаками.
Издревле Озерный край поклонялся собственным богам. Их капища ставили по берегам рек, их искусно вырезанные из дуба или кости фигурки служили оберегами. Им приносили жертвы. Культ Демиургов нарушил вековой уклад и посеял вражду меж князьями и племенами. Эта вражда и поныне не давала покоя Ратимиру.
– А что, – спросил Вестас, самый молодой из нас, – доводилось тебе биться с перевертнем, Трибор?
Мы только что заварили чай с чабрецом, и Вестас разливал его по кружкам. Мех с элем уже опустел.
