Я проснулся.
Коэн тряс меня за плечо:
– Подъем. Твоя очередь.
Я сел, скрестив ноги. Хмуро кивнул. Образы, навеянные сном, медленно отступали, теряя четкость и реалистичность.
Меня посетила страшная мысль. Кто-то извне вторгся в мой сон и занялся его реконструкцией. Кто-то хотел манипулировать моим разумом. А рлок его остановил.
Сосредоточился на комнате за дверью.
И между нами протянулась ниточка связи.
Человек и зверь.
«Ты был в моем сне?»
Подтверждение. Согласие, не оформленное речью.
«Там был кто-то еще?»
Да.
«Ты знаешь – кто?»
Нет. Он не знал. Кто-то охотился на меня в невидимых полях. Рлок шел по его следу. Но добыча ускользнула.
«Спасибо».
Волна благодарности. Я вложил в нее все свои чувства. И получил в ответ тепло преданного друга.
Он заверил меня, что будет на страже.
Всегда.
– Эй! – Коэн толкнул меня. – Все в порядке?
В глазах посредника – беспокойство. Впрочем, вряд ли он догадывался о том, что недавно произошло.
Кивнул.
Сбросил одеяло и начал медленно одеваться.
– Грорга разбудишь с рассветом, – сказал Коэн. И повалился на кровать.
Покончив с ремнями, я приблизился к окну. Дождь прекратился. Ветер немного разогнал тучи, открыв прорехи со звездным небом и чисто вымытым ущербным ликом Торнвудовой луны. Рукава Туники по-прежнему тонули в подсвеченной мириадами ночных глаз туманности.
Я открыл дверь на балкон и впустил в комнату прохладу. Задумался над странностями нашего мира. Несуразностями даже, а не странностями. Вот окно со стеклом в раме. Это представляется мне естественным. А Гроргу стекло, наверное, кажется чем-то невероятным. Или возьмем паровые машины. Они кажутся мне инородными творениями, изрыгающими пламя и копоть, а те люди, что явились в Ламмору несколько лет назад, использовали их регулярно. Или взять, к примеру, время. А еще точнее – его измерение. В одних городах мне доводилось видеть солнечные часы, в других – песочные, в третьих – исполинские клепсидры, переворачивающиеся один раз в сутки. А в иных местах строили высокие ратуши, напичканные рычажками и шестеренками, с циферблатом и стрелками, упорно движущимися по кругу… А фонари? В одних городах их заправляли маслом, в других – газом, а где-то и вовсе использовали магию. А если уж рассуждать о магии, то она не первое столетие мирно сожительствовала с научным познанием. Наш мир, разрываемый противоречиями, в сущности, неплохо сбалансирован. Как нож, выкованный в кузнице и снабженный рунами. Вот только кто его сбалансировал? Боги? Или кто-то другой?
