Андрей хмурый вышел из вифлиотики. Савелий Сивой ждал у двери.
— Идём чёрту под топор башку подставлять, можа, веселей будет. — Савелий понимающе заглянул в глаза и, ничего не говоря, последовал за дворянским сыном.
Вот уже второй час, как царевич Фёдор переводил с латинской Библии, сравнивая свой перевод с переводом с греческого, который делала сестра его, царевна Софья[43]. Славянские языки давались ему легче. Симеон Полоцкий следил за их работой.
Царевич не любил сестру. Она была на пять лет старше его и всё время командовала им. Не будь у Фёдора больных ноги, он бы давно подрался с ней, хотя она и была на голову выше его. Из шести его сестёр[44] лишь Софья пожелала научиться большему, чем читать и писать. Особенно сильно раздражало Фёдора, когда Софья приводила примеры из жизни византийских царей, как сёстры помогали править братьям. Ярчайшим её примером была Пульхерия, правившая за Феодосия Второго. На что Фёдор всё время отвечал:
— По энтому турки и захватили Царьград и всю Греческую землю.
Сегодня Софья переводила намного быстрее брата, и это его злило. Улыбаясь кошачьей улыбкой, она лезла с помощью, когда открылась дверь, и в палату вошёл царь. Массивная фигура Алексея Михайловича двигалась медленно. У него, как и у сына, болели и опухали ноги. Он считал это наказанием Господним за то, что его дед, патриарх Филарет[45], оказался в стане вора Лжедмитрия[46]. Фёдор очень походил на отца, был его маленькой копией. Он старался подражать ему во всём.
— Фёдор, сегодня большое собрание думы, — медленно и степенно произнёс царь, — ты должен присутствовать.
Опёршись на посох, царевич поднялся из-за стола. Привычная боль исказила красивое детское личико.
Золотых палат в Кремле было три: Большая, Средняя и Малая. В Малой чаще всего встречалась со своим двором царица. Сейчас же, когда царь был вдов, здесь собиралась дума. Свод этой палаты был украшен изображениями дивных птиц среди деревьев и виноградных кистей, и сделан таким искусным образом, что в нём был какой-то чудный отголосок. Даже шёпот отлетал от него и был слышен во всех углах палаты. Посреди свода находился медный лев, держащий в пасти кольцом свитого змея, от которого спускались вниз многие богато украшенные подсвечники. Стены палаты кругом были исписаны изображениями деяний святых и ликами ангельскими. А над резным престолом большая икона Пречистой Девы с Предвечным Младенцем на руках, который как бы благословляет сидящего перед ним. Возле каждой из Золотых палат была тайная комната, из которой можно было наблюдать за тем, что творится в палате. .
