– Ну и как он? – Котов смерил паренька взглядом.
– Охрана говорит, что все это время сидел у стены, уткнувшись носом в колени.
– Переживает. Или боится?
– Мне кажется, что он в какой-то прострации, – ответил переводчик. – Я не пытался с ним разговаривать без вашего приказа, но у меня такое ощущение, что мальчонка уже смирился со своей участью и готов ко всему, даже к смерти. Забитый он какой-то.
– Да, вид у него, конечно, не гвардейский, – заявил Котов и покачал головой, рассматривая пленника.
Камуфляж на пареньке был американский, это капитан определил сразу. А вот подходящего размера для этой щуплой фигуры у боевиков, видимо, не нашлось. Комплект был ушит грубо, неумело. Даже после этого он все равно висел на пареньке как на вешалке.
Хотя в этом человечке чувствовалась сила. Может быть, он из простых, привык к физическому труду? Руки вообще-то натруженные. Таких людей часто называют жилистыми.
Но это физически, а морально? Насколько силен его дух? Ведь он пришел с Железным Фарахом.
– Спроси его, как он попал в ряды боевиков, – велел Котов Зимину.
Лейтенант тут же заговорил по-арабски, причем с интонациями, которые Котову понравились. Научился Зимин вести себя с террористами. Спрашивал он сейчас слишком уж спокойно, с ленивыми интонациями, настолько снисходительно, что парень запросто мог подумать, что все это – чистая формальность. Перед расстрелом, например.
Котов усмехнулся. Если такая мысль сразу пришла в голову ему, то этому пареньку, пребывающему в сумеречном состоянии, и подавно.
– Говорит, что дома у него два брата и четыре сестры, которых надо кормить. Они рано остались без родителей. Он старший в семье. Просит не убивать.
– Да? – удивился Котов. – А он не знал, что на войне убивают? Или ему можно, а нам нельзя?
– Парень говорит, что теперь не война, что он пленный и не опасен для нас.
– Неужели? Как же я мог об этом забыть-то? А ты ему напомни, сколько голов отрезали заложникам его приятели. Ролики с записями казней они присылали на все крупнейшие телевизионные каналы Европы! Мать их!.. Убивали перед камерой журналистов, иностранных инженеров!
Зимин стал переводить, и паренек сразу побледнел. Котов пожалел, что они с переводчиком взяли такой тон. Парень перепугается до дрожи в коленках и начнет сознаваться во всем, даже в том, чего и не знает. Вранья им от него совсем не надо.
Капитан сделал Зимину знак, чтобы тот не давил на пленника. Он велел лейтенанту предложить пареньку рассказать о своей семье, родителях, доме.
