— Нет… не совсем так, — ответил я.
— Я пошутила, — сказала Сильвия, делая еще глоток вина. Она выпила уже довольно много, учитывая, что ужин только начался. — Какие проблемы ты решаешь? Проблемы с компьютерами? С безопасностью? Логические задачи?
— Да. И эти тоже, и еще некоторые другие.
— Это… выглядит не слишком специфически, как мне кажется, — ответила Сильвия.
Она была права.
— Это трудно объяснить. Я действительно специалист, просто во многих областях.
— Например?
— Все что угодно. Зависит от задачи.
— Она что-то скрывает, — сказала Айви, по-прежнему держа руки скрещенными на груди. — Говорю тебе, Стив. У нее что-то на уме.
— Как и у всех, — ответил я.
— Что? — спросила Сильвия, хмуро глядя на то, как официантка с перекинутым через руку полотенцем убирает наши тарелки из-под салата.
— Ничего, — сказал я.
Сильвия поерзала на стуле и сделала очередной глоток:
— Это ты с ними разговаривал, верно?
— Значит, ты все-таки навела обо мне справки.
— Девушке нужно быть осторожной, ты же понимаешь. Ведь бывают реальные психи.
— Уверяю, — ответил я, — все под контролем. Я кое-что вижу, но полностью осознаю, что реально, а что нет.
— Осторожно, Стивен, — сказал сидевший рядом Тобиас. — Это опасная тема для первого свидания. Может, лучше поговорить об архитектуре?
Я понял, что постукиваю вилкой по тарелке с хлебом, и остановился.
— Дизайн этого здания разработан Рентоном Маккеем, — продолжил Тобиас в своей спокойной, размеренной манере. — Стоит отметить открытый характер помещения с подвижными элементами и геометрию восходящих узоров. Интерьер ресторана можно перекраивать чуть ли не каждый год, представляя его, как место для приема пищи и в то же время, как арт-инсталляцию.
— На самом деле моя психология не настолько интересна, — сказал я, — как, например, это здание. Ты знала, что его построил Рентон Маккей? Он…
— Значит, ты что-то видишь, — перебила Сильвия. — Вроде видений?
— Слишком громко сказано, — вздохнул я. — Просто вижу людей, которых здесь нет.
— Как тот парень, — сказала она. — В кино.
— Верно. Как он. Только он был сумасшедшим, а я нет.
— О, да, — сказала Айви, — это отличный способ ее успокоить. Объясни в подробностях, какой ты не сумасшедший.
— Разве не ты у нас психотерапевт? Вот и объяснила бы, — огрызнулся я. — Чуть меньше сарказма и будет чудесно.
Трудная для Айви задачка. Сарказм для нее как родной язык, хотя она также свободно владеет «глубоко разочарованным» и «слегка снисходительным» диалектами. А еще она хороший друг. Ну, воображаемый друг.
