— Не поверишь, Магнус, скучаю…
— По битвам?
— Нет, конечно. Битв у нас и так в избытке. И даже не по дворцу, он для меня слишком большой и… чужой пока еще. Без Змейки тоскливо.
— Понимаю, — без тени насмешки откликнулся побратим. — Жена. Дети… Семья. Без нее плохо, а когда тебя ждут — это дает новые силы. Тебя ждут, да и меня тоже. Вот мы и возвращаемся, наперекор желаниям тех, кто хочет похвастаться отрубленной головой врага. И если речь зашла об этом «милом» обычае печенегов, то у меня есть разговор к тебе. Время?
Прикинув как следует, я ответил.
— Сворачивать стан и готовиться к продолжению пути будут еще с четверть часа, а то и малость поболее. Успеем обсудить. А коли и нет, так по дороге продолжим. Слушаю, Магнус.
— Род потомков Рюрика пал, теперь на престоле Киева сидишь ты. Но преемственность важна…
— Уж это я представляю. Рюрик, Олег, особенно Святослав. Их надо помнить самим и напоминать об их свершениях врагам. Клянусь дочерьми Локи, именно так я и собираюсь поступать.
— Никто и не сомневается в твоих стремлениях, — слегка улыбнулся Магнус, но тут же вновь посерьезнел. — Но на любые великие свершения найдутся и символы унижения теперь уже нашей Гардарики. Не по вине рода Рюрика даже, просто там жизнь повернулась. На что был велик Святослав, но и он не избежал подобного. Жил славно, погиб с честью, но смерть его бесчестьем обернули. Разумеешь, к чему я?
А как же! Ответ тут был излишним, ведь и здесь, и в моем родном времени было известно, что печенежский хан Куря, предав Святослава Великого, убив его, сделал из черепа поверженного врага чашу, из которой потом пил, похваляясь. Неправильно это было, совсем неправильно. Видимо, так считал и Магнус. Мало того, жрец Локи явно хотел исправить случившееся много лет назад, насколько это вообще было возможно.
— Чаша из черепа Святослава сейчас в одном из печенежских племен. И если повезет, мы сможем вернуть ее…
— Правильное стремление, — сразу же согласился я. — Но ведь она переходила от одного хана к другому, этим символом печенежские ханы расплачивались между собой, считая, что он приносит воинскую удачу, придает силу того, чьей часть он был при жизни. Теперь неизвестно, у кого именно находится интересующее нас.
— Но ты не против самой задумки?
— Разумеется! Лишив печенегов этого символа и поведав, к примеру, тем же посланникам иных стран об этом, мы заметно увеличим почтение к Руси с их стороны. Дважды подумают, прежде чем пакостить.
