На стене — тусклый портрет. Это — они.
Он — в военной форме, черноволосый, моложавый, веселые глаза под кустистыми бровями, породистый нос; она — хрупкая блондинка, доверчиво склонила на широкое плечо аккуратную голову, серые глаза глядят ласково и вместе с тем внимательно. Ни он, ни она не знают, что их ждет, а просто любят друг друга. И — черт побери — ведь эти бывшие оказались правы. Последнее, что запомнили его руки — ее тело, последнее, что запомнили ее губы — вкус поцелуя.
Веник, чадя, догорел, тьма скрыла любовников.
— Пошли отсюда, — тихо сказала Марина.
Мне тоже было не по себе в этой комнате, до сих пор наполненной своими хозяевами, как будто ничего не произошло.
Внизу Марина опустилась на диван. Задумалась.
Я нашел в кухне дрова, принялся растапливать камин.
Когда огонь разгорелся, бросая на стены красные и золотистые блики, дом будто бы ожил. Я подумал: ведь и правда, что-то теплилось в жизни бывших!
Сел на диван рядом с Мариной, стал смотреть на огонь.
— Андрей.
Голос Марины прозвучал странно: он словно бы пропитался теплом из камина. Я взглянул на нее. В глазах девушки мерцали огоньки.
— Что?
— Почему ты отказался от меня? Ну, тогда, в лесу?
Я вспомнил наше знакомство: ее мольбу о помощи, мой отказ, Последний Поезд и руку, протянутую игроку, потерявшему надежду.
— Прости… — пробормотал я. — Я не знал.
— Чего не знал? — Марина придвинулась ко мне, стремясь заглянуть в глаза. — Чего ты не знал? Ну, посмотри на меня.
Я медленно повернулся — ее лицо совсем близко.
— Я не знал, что полюблю тебя.
Казалось, поднимется буря: Джунгли обрушатся на нас, понесут, кружа, ударяя о выступы тьмы по жерлу неведомой воронки, дна у которой нет. Но случилось более страшное: руки Марины обвили мою шею, и я ощутил на своих губах горьковатый, горячий вкус ее губ.
— Марина, — прошептал я, трогая ее волосы.
Она прижалась ко мне. Она дрожала. Дрожал и я, не зная, что говорить, что делать, что с нами происходит.
— Ты когда-нибудь… — выдохнула Марина. Я догадался, о чем она:
— Нет.
— Я тоже.
Улыбнулась:
— Бывшие смеялись бы над нами…
Марина сняла куртку, стянула через голову толстый свитер.
— Пусть смеются, — прошептал я, глядя на нее. — Пусть…
10. Василиск зашипел
Там, в слепой белизне, скрывался Василиск. Спустись другой сотрудник ЯДИ, Смолов, или, например, Нечаев, в святая святых ОПО, высокая конструкция, обложенная изумрудной плиткой, скорее всего, представилась бы ему не Василиском, а чем-то другим… Андрей же, в силу начитанности и присущей его душе некоторой поэтичности, порой воображал себя древним воином, сражающимся с чудовищем.
