— Фишки для покера? — начал звонить сотовый телефон. — Да, люблю. Так что, если ты не против, может ты тоже поднимешь…
— Нет, женщин.
Лейн посмотрел ему в глаза.
— Прости?
Его давний друг положил локти на зеленое сукно стола и наклонился вперед. Галстук куда-то испарился еще в начале игры, и его ранее накрахмаленная пепельно-белая рубашка была теперь помятой и спереди расстегнута на несколько пуговиц. Его глаза, несмотря ни на что, смотрели печально остро и сосредоточено.
— Ты слышал меня. Послушай, знаю, это не мое дело, но ты появляешься здесь уже как давно? Почти два года. Ты спишь на моем диване, ты не работаешь… учитывая, из какой ты семьи, я понимаю. Но у тебя нет женщин, нет…
— Перестань думать так, Джефф.
— Я серьезно.
— Итак ставка.
Сотовый телефон затих, но его приятель продолжал:
— Университет Вирджинии был тысячу лет назад. Многое уже изменилось.
— Видимо нет, если я все еще на диване…
— Что случилось с тобой, парень.
— Я умер, ожидая твоей ставки или сбрось карты.
Джефф пробормотал что-то, взял стопку красных и синих фишек и швырнул их в центр стола.
— Двадцать тысяч.
— Это уже больше походит на игру, — сотовый телефон начал звонить опять. — Я принимаю и набавлю еще пятьдесят, если ты заткнешься.
— Ты уверен, что хочешь это сделать?
— Заставить тебя замолчать? Ага.
— Играть в агрессивный покер с инвестиционным банкиром, вроде меня. Клише существуют не просто так… я жадный и очень хорош в математике. В отличие от твоего рода.
— Моего рода.
— Такие люди, как ты Брэдфорд не знают, как делаются деньги… тебя учили их тратить. Теперь, в отличие от большинства дилетантов, у вашей семьи есть реальный поток дохода… хотя именно это, вас и удерживает, чтобы изучать что-то еще. Так что не уверен, что этот доход будет приумножаться в дальнейшем.
Лейн наконец-то вспомнил, почему он навсегда покинул отель «Чарлмонт».
— Я узнал многое, поверь мне.
— Твои слова звучат с горечью.
— Ты меня утомляешь. Я должен наслаждаться этим?
— Почему ты никогда не ездишь домой на Рождество? День благодарения? Пасху?
Лейн свернул карты и положил рубашкой кверху на сукно.
— Я больше не верю в Санта Клауса или Пасхального кролика, черт побери, и я переоценил вкус индейки. Какие у тебя проблемы?
Неправильный вопрос. Особенно после ночи игры в покер с выпивкой. Особенно для такого парня, как Штерн, который категорически неспособен быть какой угодно задницей, поскольку совершенно искренен к нему.
— Мне очень не нравится, что ты так одинок.
