Приближались они в полной тишине - толстые лапы животных мягко и быстро переступали по песку, седоки молча покачивались, держась руками за длинную шерсть на холках. На нас куррарцы глянули мельком - как на обычную часть пейзажа. Они подъехали к Тарасу, один спрыгнул на песок, откинул синтекс и издал довольный клокочущий звук - мол, вот он, нашли. Тут же рядом с ним соскочил другой всадник, вдвоем они закинули нашего Тараса на широкую, ровную, как стол спину самого низкорослого зверя, один сел сзади, другой вернулся к своей мохнатой твари. Похоже, сейчас они так же молча ускачут обратно - что же делать, обратить как-то на себя внимание или радоваться, что легко отделались?
Я так ничего и не решил, стоял с опущенными руками и смотрел, как развевается шерсть на длинных хвостах курраских скакунов. Но вдруг они остановились. Всадники обменялись несколькими гортанными репликами, двое развернулись и поскакали обратно. Я сразу понял, что они решили вернуться за нами и оглядел песок - все ли мы взяли с собой. Место привала было пусто синтекс куррарцы забрали вместе с Тарасом, а фляжку уже повесила себе на пояс Сельга. Я спросил вполголоса: "Не боишься ехать с ними?" и почуствовал, как она мотнула головой и пробурчала отрицательно. На всякий случай я проверил и себя нет, страха не было совсем. Молча мы подождали, пока двое всадников вернутся и после невнятно-приглашающего кивка одного из них молча полезли на спины животных (шерсть их оказалась неожиданно мягкая, но пахла препротивно, настоящей густой псиной). Так же молча все снова поскакали в сторону Тацры.
...Я быстро задремал, уткнувшись в спину своей верховой собаки. Было замечательно удобно ехать на ее широкой спине, чувствуя, как мягко и ритмично двигаются под густой шерстью сильные мускулы. А запах быстро перестал мешать. Когда я проснулся, наш маленький караван стоял возле кособокого домишки, окруженного пристройками типа конур или сараев. Вокруг расстилалась такая же черная каменная равнина, какую мы с Сельгой миновали до того, как попали в пустыню. День клонился к вечеру, золотые лучи уходящего солнца освещали все только с одного бока, на землю ложились длинные черные тени.
Меня опять дернули за ногу - что ж, придется слезать. Неуклюже - ноги затекли - я плюхнулся на землю, чуть не задев стоящего рядом куррарца. Тот, недобро поведя глазами, повел моего "коня" к забору, где стояли уже остальные животные. Сельга была там же, гладила одного из них по шерстяному боку. Густые челки, совсем скрывающие морду, и черная скопившаяся слизь под глазами напомнила мне неухоженых болонок. Подведя мохнатика к стаду, куррарец шуганул Сельгу прочь, недвусмысленно тыча грязным пальцем в сторону дома и сердито булькая. Нечего тут наших лошадок лапать, с вас станется!
