— Дышите медленно, — приказал он, не сбавляя скорости.
Така ладонью чувствовал её бешено бьющийся пульс. Если Саммер заплачет, то успокоится. Она старалась быть сильной, но всё же оставалась гражданским человеком, не привыкшим к ужасам, из которых состояла повседневная жизнь агента. Слёзы помогут ей расслабиться.
Но Саммер лишь дрожала и позволяла держать себя в согнутом положении. И только когда у него возникли непрошеные эротические фантазии, как он слегка передвигает девушку и её голова оказывается около его промежности, Така отпустил её, будто обжегшись.
Саммер откинулась на спинку сидения, невидяще глядя прямо перед собой.
— Это я его убила, — бесцветным голосом проговорила она. — Я не понимала…
— Да, не понимали, — согласился Така, стараясь забыть, как прикасался к тёплой коже её шеи. Совсем не хотелось успокаивать Саммер, но он не удержался и добавил:
— Вы оказались не в том месте не в то время, и все, кого вы ещё вовлечёте, так же рискуют.
— Я не хотела никого вовлекать… Мне просто нужно было уехать отсюда…
— Для этого вам нужен я.
Повернувшись, Саммер пристально посмотрела на него:
— А кто вы такой, чёрт побери?
Интересно, не прокатит ли история с Министерством древностей ещё раз? Вряд ли. Стадию этой невинной лжи они уже давно прошли. Его объяснение должно быть гораздо правдоподобнее и беспощаднее, или она снова сбежит.
А этому нельзя позволить случиться. Сейчас Саммер избавилась бы от него только в одном случае — если бы была в полной безопасности от Братства, но такое возможно, лишь если она умрёт.
— Тот, кто не даст Сиросаме добраться до вас, — сказал он, и это было истинной правдой. Она просто не знала, насколько далеко он готов ради этого зайти.
Бледная в отражённом городском свете, Саммер откинулась на сиденье. Она не спросила, куда они едут, а Така не стал откровенничать. Он ехал быстро и уверенно, двигаясь в потоке машин с непринуждённостью человека, который научился вождению в одном из самых перенаселённых городов мира. Саммер молчала, погрузившись в свои мысли.
Така всё ещё не мог понять, почему она ни разу не заплакала. Ни разу с вечера открытия выставки! Она прошла через испытания, с какими большинство американок не столкнутся ни разу за всю свою жизнь, стала свидетельницей насилия, была потрясена этим, но не проронила ни слезинки. Он не привык к такому. Её самоконтроль слишком необычен. Пока Саммер остается такой жутко спокойной, она способна в любой момент сбежать. Чего нельзя допустить.
