Нет, что-то в этом танке изменилось…
Но что именно?
Первым как следует разглядел супостата внимательный Чориев.
– Ты полбашни ему снес, командир, клянусь тысячей ташкентских девственниц! Там капец всем пришел!
Растов дал увеличение.
Черт возьми, он и правда попал!
Снаряд пришелся под верхнюю кромку башенной крыши.
Он сбрил ее полностью, распоров сверхпрочные швы молекулярной склейки и прихватив за компанию почти всю оптику.
С зазубренного края свисала окровавленная рука с клонскими армейскими часами.
«Неужели только мехвод остался?» – с робкой надеждой подумал Растов.
Но нет.
Выстрелы загремели неожиданно.
Первый…
Второй…
Третий… И сразу четвертый…
Теперь клон бил одиночными. И до невероятия прицельно.
Своей мишенью методичный гад избрал последнюю уцелевшую машину из взвода Хлебова. А именно – танк номер 305.
Первый же выстрел оторвал «триста пятому» правую гусеницу.
Второй снес башню с упитанным российским орлом.
Третий выбил из-под днища фонтан красной грязи.
Ну а четвертый проделал в лобовой броне дыру размером с грейпфрут.
– Что за шайтан?! – возмутился Чориев. – Мне снится это?!
– Мне снится то же самое, брат, – тихо отозвался Фомин.
За время этого обмена репликами Чориев успел выстрелить дважды, а Растов, оторопевший не меньше вверенных ему бойцов, – обнаружить на экранах кругового обзора целого и невредимого Хлебова.
Залитый кровью с ног до головы чернокожий лейтенант бежал по земле на четвереньках – шустро, как младенец-переросток. Но двигался он куда-то совсем не туда, куда следовало бы, а его пухлые губы шевелились, будто он говорил вслух с травинками…
«Контузия», – подумал Растов.
От разбитого «триста второго» к Хлебову приближались, и тоже ползком, трое.
Растов машинально отметил, что все спасенные танкисты находятся в зоне эффективного огня пулеметов серого «Рахша».
Клоны всегда в таких ситуациях открывали огонь. Они имели приказ хладнокровно выбивать дорогой личный состав врага и выполняли его с прилежным упоением.
Но пулеметы этого «Рахша» почему-то молчали.
Растов, впрочем, не сомневался в том, что это случайность. Либо механизм заклинило, либо патроны кончились, либо стрелок-оператор молится Ахурамазде и надиктовывает на планшет мемуар «Как я разводил педали злонравным друджвантам». Вот сейчас он надиктовывать закончит – и…
Впрочем, если серьезно, то стрелок-оператор мог быть и мертв: кого-то же они все-таки в башне сейчас прикончили – наводчика, командира, стрелка-оператора?!
