Растов вел танк неравномерной змейкой.
– Фомин, лево двадцать…
– Есть лево двадцать!
«Раз… два… – считал Растов, – десять… одиннадцать… Пора!»
– Фомин, право сорок!
– Есть право сорок!
И снова отсчет.
«Раз… Два… Три… Девять! Пора!»
– Фомин, лево тридцать!
Когда до залитой огнем, испещренной пробоинами пирамиды аппаратной оставалось восемь сотен метров и стало уже совершенно ясно, что в ближайшие месяцы этот радар вряд ли засечет даже Первый Ударный флот в сомкнутом парадном строю, Растов услышал восторженный вопль командира «двести второго».
– Идрить твою налево! Ну и разделали! Жаль, заснять толком не удалось, внукам бы показывал…
А вот голос комвзвода-2, лейтенанта Загорянина, был исполнен озабоченности:
– Товарищ Растов, Костя! Что-то зарвались мы!.. Поворачивать, поворачивать пора!
– Отставить «поворачивать»! – не согласился Растов. – Подставим корму – и, считай, пали смертью храбрых!
– Твое предложение?
– Пройдем между рядами антенн и уже там нырнем в лощинку!
Подтверждая правоту Растова, из-за пылающей пирамиды показались несколько зенитных самоходок «Рату». Они ворочали лазерпушками необычайно быстро и ловили русские танки в прицел с проворством кошмарных сновидений.
Диспенсеры групповой противолазерной защиты на «двести втором» пыхтели вовсю. Но зловредные пучки когерентного излучения выедали дыру за дырой в охранительном металлизированном тумане, оставляя на лобовой броне башен раскаленные оспины глубиной в кулак. Придись те же импульсы на тонкую кормовую броню, и их песенка была бы спета…
– Товарищ капитан! – Голос командира «двести второго» дрогнул. – У меня заканчивается расходка для диспенсера!
– Запас есть?
– Откуда?
– Почему не взяли в подвесной бак?! – злобно осведомился Растов.
– Взяли. Но тоже выработали!
– Ч-чер-рт! – Растов ударил кулаком о ладонь, чтобы хоть так сбросить накопившееся в мышцах дурное напряжение. – Сколько осталось?
– Четырнадцать процентов!.. Нет, тринадцать.
– Товарищ Константин, – это был невеселый баритон Валеры Загорянина, – принял решение отвлечь огонь противника на себя. Продолжу бой с зенитками самостоятельно. А вы уходите обратно к шелковой фабрике. Хлебову от меня персональный привет… Пусть живет.
Сердце Растова громко застучало. Пора было принимать решение. Трудное решение.
Сказать Загорянину: «Так не пойдет, следуй за мной»? Он все равно не послушается! Он знал Валеру. Сорвиголова в погонах. Упрямый как баран. Переубедить его в такой обстановке невозможно… Как, впрочем, невозможно и в любой другой.
