— Ты в своем уме? — спросил Лэйн.
Шанталь отпрянула, ее голова дернулась, и взгляд от наивного превратился в наемного убийцу, мерцая под накладными, но со вкусом сделанными ресницами.
— Я прошу прощения, — прошептала ему Шанталь.
Лейн попытался поймать Лиззи взглядом, пробурчав в ответ:
— Иди и скажи ему сама.
Лиззи отказалась взглянуть на него. С профессионально бесстрастным выражением, она направилась вперед гибким шагом мимо него по длинному коридору к лестнице для персонала. Между тем Шанталь снова заговорила:
— …обращаясь ко мне в присутствии слуги подобным образом, — прошипела она.
— Ее зовут Лиззи, а не Лиза, — теперь он был один и мог принять вызов. — И ты знаешь это, не так ли.
— Ее имя не имеет значения.
— Она находится здесь дольше, чем ты, — он холодно улыбнулся. — И я готов держать пари, что она будет здесь, даже когда ты уйдешь.
— Что это значит?
— Ты не должна находиться под этой крышей, и ты прекрасно знаешь это.
— Я твоя жена.
Лейн уставилась на нее, удивляясь, какого черта, она по-прежнему каким-то образом входила в его жизнь. Ответ был прост — он просто притворялся сам себе, что Чарлмонта не существовало. Труднее было попытаться объяснить, что она сделала.
Я твоя жена.
— Ненадолго, — сказал он низким голосом.
Подведенные брови взлетели вверх, и в тот же миг, выражение персидской кошки-чью-миску-утащили-в-туалет исчезло: она стала спокойной и покладистой как зеркало.
— Давай не будем ссориться, дорогой. Наш столик будет готов в клубе через двадцать минут…
— Позволь мне выразиться предельно ясно. Я никуда не пойду с тобой, за исключением офиса адвоката.
Боковым зрением он отметил, что мистер Ньюарк или мистер Харрис (неважно как звали дворецкого) замедлил свой поворот к миссис Молли, горничной, которая пошла в обратном направлении.
— Будь серьезным, Тулейн.
Боже, он ненавидел, когда Шанталь произносила его имя: «Tууууууулееееейн». Во имя всего святого, это было два слога, а не три сотни.
— Я вполне серьезен, — сказал он. — Пришло время покончить с этим.
Шанталь медленно глубоко вздохнула.
— Я знаю, что ты расстроен из-за бедной старой мисс Авроры, и говоришь вещи, которые на самом деле не имеешь в виду. Я поняла. Она очень хороший повар… и такого очень, очень трудно найти.
Он заскрежетал зубами так, что ему показалось, что зубы искрошатся.
— Ты думаешь, что она просто повар.
— Ты говорил, что она твой бухгалтер?
Господи, почему он никогда...
— Эта женщина значит для меня больше, чем та, которая выносила меня.
