— Не такая, мэм.
Горловой звук, который она издала, был похож на крик охотников в погоне за лисицей, но более смазанный.
— Доставай тарелки.
— Да, мэм.
Его руки дрожали, пока он открывал два шкафчика, и тарелки стучали. В отличие от женщины, которая родила его и без сомнения теперь наслаждалась заслуженным отдыхом, находясь под воздействием лечебных препаратов, всячески показывая, что не испытывает зависимость от них поскольку их прописал ее врач, мисс Аврора всегда казалась нестареющей и сильной, как супергерой. Разве мгла возникнуть мысль, глядя на нее, что рак вернулся?
Черт возьми, он не мог представить ее дряхлой, но при этом и не пытался одурачить себя, поскольку именно это могло послужить причиной коллапса.
Положив столовое серебро и салфетки на столики, и налив им обоим сладкий чай, он подошел и сел на кресло, стоящее справа.
— Тебе не стоит готовить, — сказал он, как только она начала раскладывать еду.
— И ты так ее и не попробуешь, что с тобой произошло.
«Она явно не на смертном одре», — подумал он.
— Что сказал доктор? — вместо этого спросил он.
— Ничего, что стоило бы слушать на мой взгляд, — она с таким восторгом провозглашала надежду до небес. — Теперь замолчи и ешь.
— Да, мэм.
«О, сладкий Иисусе», — подумал он, уставившись на свою тарелку. Жареная бамия. Свиная требуха. Картофельные пирожки. Бобы с кусочками свинины и жареная курица.
Его желудок издал недовольное голодное урчание, мама рассмеялась.
Но он не накинулся на еду, а внезапно откашлялся, потому что теперь он точно почувствовал себя дома. Эта еда, приготовленная конкретной женщиной дома, которая сейчас стояла перед ним была всем тем, что он всю жизнь имел на своей тарелке, особенно перед теми годами, когда его мать и отец отказалась от всего, и они общались пять дней в неделю с ней. Больные или здоровые, счастливые или печальны, разгоряченные или замерзшие, он со своими братьями и сестрой сидели на кухне у мисс Авроры, ведя себя прилично, иначе рисковали получить подзатыльник.
Никогда никто из них не нарушал установленный порядок на кухне у мисс Авроры.
— Ешь сейчас, — мягко сказала она. — Не жди, чтобы все остыло.
Ну и зачерпнув вилкой, он непроизвольно застонал, как только положил в рот первый кусочек.
— Ох, мисс Аврора.
— Ты должен приехать домой, сын, — она покачала головой, усевшись со своей собственной тарелкой. — Эти северные штучки не для тебя. Не знаю, как ты выдерживаешь, гораздо меньше тех людей.
