Дан прикинул варианты: «Все знают, чужак держится в поселении только прихотью вождя. Выставить отказника за ворота немедля — эффект нулевой. Если обязанности не дать, и не выгнать, то Ник сам придумает компенсацию, чтоб не нахлебником…»
Решив, что в таком раскладе ущерба ни авторитету вождя, ни репутации чужака не будет, он согласился:
— Договорились.
«Вот хитрюга! — Паранорм восстановил цепочку размышлений вождя, — а ведь прав, верно рассчитал…»
— Зайду через два часа. Ты от меня так просто не отделаешься.
И зашёл. Разговор начался с упрёков:
— Зачем бродяжек избили? Я для этого вас оповещал? Неужели сложно преградить путь, предупредить по-доброму, чтобы не лезли на поля? А ты окружил и зарубил!
— Не всех, а кто за оружие схватился, — уточнил вождь, — всего семерых. Остальных плетями прогнали. Кстати, две пары к нам пришли, я их в Игуменку направил. И раз на то пошло, не твоего ума дело, какая у нас военная доктрина, — он щегольнул недавно вычитанным термином.
— Доктрина? Смотри, какой стратег выискался! Думаешь, если в вашем болоте твоя кочка самая высокая, ты громче всех квакаешь, то уже всегда прав? Уже всё знаешь?
Вождь замолчал, стиснул зубы, а Ник горько продолжил:
— Как слепец бредешь, ни начала, ни конца дороги не видя…
Вошла Лада, закончившая приём больных:
— Опять сцепились? Данчик, там еще четверо ждут. Некрасиво регламент нарушать, а вы не десять минут воюете, явно. За ужином доспорите, — и выдворила Ника укоризненным мыслеобразом: «покачивание пальцем, Ник и Дан — малыши в коротких штанишках, швыряются песком».
Паранорм прислал ей коротенький ответ: «Не переживай, мы помиримся». Но Лада не поверила в такой исход, она знала своего мужа гораздо лучше, нежели Ник. Не напрасно ведь Дан несколько минут кружил по комнате, успокаиваясь и негромко шепча стихотворные строки:
— Каждый мнит себя стратегом, видя бой со стороны…
30
Вождь закончил прием, уделив каждому посетителю установленное время. Но переворачивая склянку песочных часов, возвращался к спору с паранормом. Этот сильный мужчина обладал неведомыми Дану знаниями и постоянно удивлял широтой кругозора. Здесь крылась причина чуть не ангельского терпения вождя, который с прочими неслухами особых церемоний не разводил.
«Может, он прав? Я варюсь в собственном котле и делаю ошибку за ошибкой? — Терзал себя примитивист и всё ближе подходил к неприятному для самолюбия выводу. — Надо признаваться, что мало знаю».
Садясь ужинать, он решил зайти издалека:
