Они ещё пытались вести учёт времени, пользуясь часами, хотя мир перестал менять день на ночь. Во всяком случае, низкие тучи пропускали тусклый свет, яркость которого не менялась уже сто часов, по наблюдению Каменева. Подниматься выше, чтобы посмотреть на солнце, ему пока не представилось возможности. И с молодым капитаном Дан тоже не полез в высоту. Птеран взмыл под самые тучи, сделал большой круг и завис над бывшим руслом реки, которое проходило неподалёку от холма, приютившего катер. Река, местами заполненная водой, а большей частью сухая, исчезала в мутном далеке, у невысоких строений. Небольшой городок или посёлок, определил Дан.
Здравко запомнил ориентиры, и они вернулись к перекошенной яхте. В ней спать никто не захотел, устроились на мокрой земле, побросав вырванные из кают постели на разнообразные подстилки и укрывшись кто чем. Каменев соорудил для себя и Лады небольшой шалаш, принёс стулья, маленький столик и благоустроил временное жильё. Они поужинали, затем Дан привёл себя в порядок, с удовольствием выбрился, чего не мог позволить себе вчера — так был занят. Лада прилегла рядом с Даном и смотрела на его профиль, пока сон не одолел. А тот долго думал, как поступить с попутчицей. И проснулся с той же мыслью. Повернувшись на бок, встретил её взгляд, удивился:
— Почему не спишь?
— Я рановставка, непоспячка. Засыпала в десять и вставала в пять. Сейчас половина шестого. А ты чего?
— Не люблю время терять. Раз уж выжил, буду разыскивать место, где можно дождаться спасателей, — объяснил Дан сугубо личное намерение, затем сказал для неё: — Вот успокоится Земля, за нами прилетят… — Но уверенность, которую он старался излучать, была напускной, и Лада это не только видела, а прямо-таки ощущала.
Ей в последнее время частенько становилось не по себе, словно в голове поселились призраки. Нет, не в буквальном смысле, совсем наоборот! Слово «призрачный» отражало суть чувства — её переносило из реального мира в некий воображаемый, который возникал на краткий миг, озаряемый вспышкой понимания. И тотчас же уходил, гас, его отпечаток начинал размываться. Оставалось воспоминание, как от увиденного сна. Самое неприятное, высказать воспоминание Ладе не удавалось, не хватало слов. Получалось сумбурное описание, скорее — оценка, по банальному критерию «хорошо-плохо». Вот и сейчас полыхнуло, высветило: не прилетят спасатели.
Молодая женщина вздохнула, не отваживаясь огорчить спасителя. Однако намёк его поняла, ответила явным согласием:
