– Боюсь, твоя старшая сестра и в особенности ее супруг будут не очень-то рады меня видеть. – Рансмайер вежливо подал ей руку: – Позволь?
– Спасибо, я и сама дойду.
Доктор вздохнул:
– Разреши хоть проводить тебя до ворот. Тамошний стражник – один из моих пациентов. Одно мое слово, и он пропустит тебя без лишних проволочек.
Барбара нехотя приняла предложение. Ей не хотелось неприятностей у ворот. Ради этого можно было и потерпеть общество самоуверенного врачевателя. Мельхиору Рансмайеру шел, наверное, пятый десяток, хотя он прилагал все усилия, чтобы выглядеть моложе. Фетровая шляпа, украшенная пестрыми перьями, прикрывала кудри черного парика – мода, которая пришла из Франции и теперь набирала популярность в Баварии. Острая бородка была закручена и смазана воском, шею обрамлял кружевной воротничок.
Барбара до сих пор не понимала намерений доктора, который вот уже три года как жил в Шонгау и переманивал пациентов у Симона. Рансмайер, похоже, действительно ею увлекался и несколько раз пытался за ней ухаживать. До сих пор Барбара не решалась рассказывать об этом Магдалене и Симону, поскольку знала, что Симон на дух не переносил Рансмайера и считал его шарлатаном. Хотя, возможно, причины такой неприязни крылись и в том, что доктор носил превосходную и очень дорогую одежду и вел такой образ жизни, какого Симон не мог себе позволить. Вот и теперь Рансмайер был в широких ренгравах[6] и красном бархатном жилете под плащом.
– Я слышал, господин цирюльник уехал на несколько дней? – спросил Рансмайер. – Как говорят, в Обераммергау.
Барбара нерешительно кивнула.
– Симон отправил Петера в тамошнюю школу, потому что здесь его не приняли бы в гимназию.
– Подумать только! – Рансмайер изобразил огорчение. – Воистину жаль, что столь одаренному ребенку закрыт доступ в высшую школу. Про маленького Петера рассказывают прямо-таки удивительные вещи… – Он тронул ее руку, и Барбара поняла по запаху, что доктор уже успел выпить. – Поверь, милая моя, если б я пользовался влиянием в Совете, то исправил бы положение.
– Но вы пользуетесь там влиянием, – возразила Барбара. – Как-никак вы ученый доктор.
– Думаешь? – Рансмайер склонил голову, словно его только что посетила интересная мысль. – Может, ты и права. По крайней мере, я мог бы поговорить с бургомистром Бюхнером…
– Вы серьезно? – Барбара взглянула на него с радостью.
– А почему нет? – Рансмайер улыбнулся, но глаза его сверкнули холодным блеском. – Но, как говорится, рука руку моет. – Он резко остановился. – Что скажешь? Я позабочусь о маленьком Петере, а ты… – Он провел рукой по ее волосам. – Ты малость позаботишься обо мне. Разумеется, все останется между нами.
