Еще за столом сидели мелкие лорды из малозначимых родов, нескольких Лейтли узнал по гербам — Эйртри, Гонобор, Крайер, Эейзенг. Известные воины, бесславные правители и бедные землевладельцы. Разгневались бы их деды, узнав, что внуки приехали сюда всего на несколько дней, преодолев полстраны, чтобы столоваться у старика ради какой-нибудь подачки? Хотя Иллиан сразу одернул себя, кто он такой, чтобы так судить их? Не за тем же единственный из Лейтли сам сюда приехал?
Худой, как праведница во время голодной недели, мажордом незаметной тенью проскользнул мимо гостей, пока не оказался возле Эдмона Энта. Управитель шепнул хозяину несколько слов, и взгляд Древовидного внезапно выловил топчущегося у входа Иллиана. Будто и не было этих бессмысленно бегающих глаз и беспробудного старческого маразма. Одним едва уловимым движением Отец Энтов заставил разговоры в зале стихнуть. Здесь он был могучим ветром, а мелкие лорды — тлеющими угольками: захочет — раздует пламя, передумает — заставит навсегда погаснуть. Жестом руки сир Эдмон пригласил Иллиана пройти вперед.
— Кто вы? — задребезжал голос старика.
— Сир Иллиан Лейтли, наемный рыцарь. Занимаюсь поиском и уничтожением преступников, бежавших из Таули.
— На одних таулинцах сыт не будешь. Чтобы сбежать из королевской темницы нужны незаурядные способности, — возразил Энт.
— Все так, — согласился Иллиан. — Благо, в местных землях много разбойников, за которых лорды могут заплатить неплохую цену.
— Но не в последнее время, — не унимался сир Эдмон. — Иначе вы бы не пришли к нам.
— Не в последнее время, — покорно согласился Иллиан.
— Значит, ты охотник за головами, — скривился Кейли, и, склонившись к старому Энту, быстро зашептал на ухо. Старик кивнул, и Тумкот произнес уже громче. — Имеешь ли ты какое-либо отношение к сиру Гайрольту Лейтли?
— Он был моим отцом, — спокойно ответил Иллиан.
По залу прокатилась волна оживления. Старый Энт так сильно удивился, что невольным движением опрокинул кубок с вином. Глаза Кейли Тумкота налились кровью, однако ни один мускул на лице Рыси не дрогнул, словно речь шла не о старом враге, а о едва знакомом дальнем родственнике, о существовании которого он вдруг недавно узнал.
— Сын изменника, — выдавил из себя Тумкот, стараясь вложить в эти слова все презрение, на которое был способен.
— Вина которого не была доказана, — едва шевеля губами ответил Иллиан.
— Потому что он покончил с собой! — взорвался Кейли Тумкот, поднявшись на ноги. — Если бы он был невиновен, то оправдался, а не бросился на меч.
