Надеясь, что ослышалась, Пруденс посмотрела на Ласло и вместо холодного равнодушия увидела в его взгляде гнев и презрение.
Внутри у нее все сжалось от страха. Похоже, мистер Френкель сказал правду. С бешено колотящимся сердцем она тупо посмотрела на поверенного, но тот, похоже, не осознавал, какой ужас поселил в ее душе одной-единственной фразой.
– Не буду вам мешать, – сказал Френкель, прокашлявшись. – До свидания, мисс Эллиот. Не провожай меня, Ласло.
– Спасибо вам, Якоб, – поблагодарил его Ласло, не сводя глаз с Пруденс. Его глаза сверкали подобно огненным искрам. – Наслаждайтесь вечером. И не беспокойтесь. Обещаю, что мисс Эллиот будет окружена моей заботой и вниманием.
В комнате было тепло, но Пруденс внезапно бросило в дрожь. Глядя вслед удаляющемуся Френкелю, она едва сдерживала свое отчаяние. Ей хотелось догнать поверенного и попросить его остаться, но ее ноги словно приросли к полу. Ее нервы были напряжены до предела. Она тупо смотрела на картины на стене. Всего несколько минут назад это занятие доставляло ей удовольствие. Сейчас ей казалось, что люди, изображенные на портретах, смеются над ее глупостью.
Постепенно ее потрясение и замешательство начали ослабевать, уступая место раздражению. Эта неожиданная встреча шокировала их обоих, но у нее определенно больше причин, чтобы расстроиться. Она определенно заслуживает объяснений. Как он может просто стоять и молчать?
Посмотрев на его лицо, которое было лишено какого-либо выражения, она стиснула зубы. Ласло Циффра нисколько не изменился. Он ждет, когда она первая начнет действовать, словно он свидетель, а не активный участник происходящего.
– Делая вид, что меня здесь нет, ты не решишь проблему, – спокойно произнесла она, встретившись с ним взглядом. – Нам нужно во всем разобраться.
– Разобраться? – Ласло издал невеселый смешок. – Значит, вот что нам, по-твоему, нужно сделать? Значит, ты приехала сюда вместо заболевшего Сеймура.
Не сводя с него глаз, Пруденс кивнула и прокашлялась.
– А ты, значит, внук мистера де Жадань.
За этим последовало долгое молчание. Когда она начала думать, что Ласло не собирается ничего ей объяснять, он вздохнул и произнес:
– Мою мать звали Жофия Олмеши де Жадань. Она была единственным ребенком Яноша. Когда ей было шестнадцать, она познакомилась с моим отцом Иштваном. Ему было семнадцать. Он был из кэлдэраров[1]. Обе семьи были против их отношений, но они так сильно друг друга любили, что их ничто не могло разлучить. – Его глаза блестели, в словах слышался укор. – Они поженились, а девять месяцев спустя родился я.
