И его обязательно кто-нибудь сожрет.
Если она не помешает.
Сделать салат из помидоров. Пожарить котлету и картошку. Пока будет готовиться еда, Малон посмотрит серию «Джека и пиратов», а за обедом еще одну.
– За стол, юнга! – строгим голосом скомандовала Аманда, и Малон не стал упрямиться. Ну и ладно, он знает истории про Джека наизусть, куда лучше побыть одному в своей комнате. Аманда знала, как сильно ее мальчик любит уединение, и очень тревожилась, но разве могла она упрекать за это сына?
Малон лежал в кровати, натянув одеяло до подбородка и устроив Гути на подушке. Аманда сидела рядом.
– Послушай меня, милый… бывает, что папа очень громко кричит. Но он тебя любит. Сильно любит! Просто злится иногда.
Малон промолчал.
– Ты ведь понимаешь? – не успокаивалась Аманда.
Мальчик посмотрел на висящий у кровати календарь: ракета причалила к Меркурию.
День путешествия.
Ночью лежать в кровати приятней, чем днем, когда Мама-да кладет его поспать. Ночью планеты и звезды светятся в темноте.
– Когда ты рассказываешь истории, например в школе, когда говоришь, что я – не твоя мама, мне все равно. Я не сержусь, хоть это и неправда, а вот папа просто выходит из себя.
Аманда нежно погладила сына по волосам. Он смотрел на нее во все глаза. Солнце проникало в комнату через оранжевые шторы, заливая помещение медно-красным светом.
– Ты хочешь, чтобы я перестал, да? – пролепетал Малон.
– Хочу, дорогой! Я очень хочу, чтобы ты больше не говорил ничего подобного и выкинул эти мысли из головы.
Малон задумался.
– Я не могу, потому что ты – не моя мама.
Правой рукой Аманда продолжила гладить сына по голове, а левой судорожно вцепилась в детское одеяло, комкая Вуди, Базза Лайтера, Пиль-Пуаля[37].
– Кто тебе это сказал, родной? Кто вбил в голову такую глупость?
– Секрет!
Аманде хотелось закричать в голос, но она наклонилась и прошептала:
– Разве ты не понимаешь, как маме грустно из-за твоих секретов?
Вопрос был риторический. Аманда крепко обняла Малона, вдохнула сладкий запах его волос. Мальчик первым нарушил молчание:
– Не хочу, чтобы ты грустила, Мама-да. Я… я тебя люблю… Сильно-сильно!
– Так пообещай, что перестанешь говорить, будто я не твоя мама. Договорились?
– Даже если я так думаю?
– Да! Не переживай, котенок, глупые мысли исчезнут, как микробы, из-за которых мы болеем, как сыпь во время ветрянки.
Малон высвободился из объятий Аманды и горестно воскликнул:
– Не хочу, чтобы они исчезали, Мама-да! Я должен помнить. Всегда.
