Дневник Кости Рябцева | страница 152
Понимает меня один Сергей Сергеич. Но он все молчит. Когда я пытался ему излиться, как Никпетожу, — он только пожал плечами и сказал:
— Действуй, как прежде: только обдумывай.
И больше я от него ничего не добился. А меня то злость обуревает, то какая-то дурацкая тоска: одному все-таки пробиваться трудно, и только и есть утешение, что я верен принципу и гну марксистскую линию.
Сижу и жду Октябку и Курмышку. Они сейчас должны прийти, и мы вместе пойдем на квартиру к Махузе Мухаметдиновой. Если правда, что говорят про Махузю и ее отца, то это — дело очень серьезное. Но мне все-таки как-то не верится.
Сейчас была Сильва и только что ушла. Я лежу в постели с завязанной головой. Это было целое похождение, словно я какой-нибудь Гарри Ллойд.
Когда Октябрь и Курмышкин пришли, мы отправились в поход, причем я захватил с собой на всякий случай свисток. Самое трудное было — проникнуть в дом.
Ворота были заперты. Мы принялись стучать. Сначала нам никто не отпирал, потом за воротами послышался голос:
— Кто?
— Мухаметдинов здесь живет? — спросил я.
— Здесь, а на что?
— Нужно, отоприте, — ответил я и локтем подтолкнул ребят: мы еще раньше уговорились, чтобы они, как только отопрут ворота, сейчас же юркнули туда.
— Кто такой? — спросили из-за ворот, помолчав. Голос был женский, но басовитый, так что я раньше подумал, что мужчина.
— Отворите, телеграмма, — сказал я, нажав на скобу. Через некоторое время мы услышали, что отодвигают засов. Звякнула цепочка.
— Лезь и снимай цепочку, — шепнул я Курмышке. Он сейчас же юркнул в образовавшуюся щель.
— Куда, куда? — послышался голос. Но Октябрь тоже влез в калитку. Послышалась возня, и калитка распахнулась.
— Что нужно? Что нужно? — кричала, наступая на меня, какая-то высокая старуха, вся в темном. Я оттолкнул ее и бросился вперед. У самой двери я, по уговору, сунул в руки Октября свисток, к Октябрь остался снаружи, а Курмышкин следовал за мной. Дверь была не заперта, что мы рассчитали еще раньше: ведь выйдет же кто-нибудь отворять.
Мы быстро пробежали через кухню: в кухне горела керосиновая лампочка, а в следующей комнате было темно и тесно.
— Здесь живет Мухаметдинов? — крикнул я.
В ответ послышалось тяжелое дыхание, и откуда-то из коридора вывалилась целая туша в ермолке.
— Что надо? Кто такой? — спросила туша хриплым голосом.
— Форпост, — ответил я. — У вас дочка есть — Махузя?
— Какой пост? Кто такой? Пошел вон! — захрипела туша.
— Ну, скорей, — сказал я. — Мы получили сведения, что вы, гражданин, намереваетесь продать ее в жены какому-то Хабибуле Акбулатову. Правда это — или нет?
