Вместе с тем, следовало учитывать и иное. Полтора десятилетия изолированный в политическом плане, полностью исключенный из жизни мирового сообщества Советский Союз не был связан какими-либо договорами, обеспечивавшими ему безопасность, поддержку в случае нападения союзниками. Именно это обстоятельство и делало СССР наиболее желанным объектом агрессии. Поэтому, особо помятуя острый кризис в советско-британских отношениях 1927 года, еще до проявления практики «умиротворения», приходилось не исключать и наиболее опасный вариант. Возможность сговора между Лондоном, Парижем и Берлином. Попытку Великобритании направить захватнические устремления нацизма только на восток, против Советского Союза.
Правда, при подобных прогнозах необходимо было учитывать весьма немаловажный фактор. У СССР и Германии отсутствовала общая граница. Между ними находилась Польша. Следовательно, дальнейшее развитие событий всецело зависело от той позиции, которую займет Варшава, от политики, которую она станет проводить. Ведь в случае сговора западных демократий с нацистским режимом поляки будут вынуждены пропустить немецкие армии через свою территорию. Но такое решение представляло прямую угрозу и для самой Польши, чьи западные и северные земли были отторгнуты от Германии в соответствии с Версальским мирным договором.
Наконец, Кремль слишком хорошо знал, что Советский Союз еще не готов к войне, тем более с таким сильным противником, как Германия, да еще, возможно, в одиночку. И вряд ли будет готов в ближайшие годы из-за весьма слабой в техническом отношении армии, что вызывалось отсутствием достаточно мощной оборонной промышленности, прежде всего танко- и авиастроительной, которые только что, в результате осуществления первого пятилетнего плана, получили наконец необходимую базу.
Все эти обстоятельства и побуждали Кремль настойчиво искать выход из складывающегося весьма неблагоприятного для него положения. И прийти в конце концов к единственно возможному, самому разумному — попытаться как можно скорее инициировать создание системы коллективной безопасности, охватывающей всю Европу, а не только ее запад, как то подразумевали соглашения, заключенные в Локарно в 1925 году. Такой системы, которая включала бы, с одной стороны, Францию и Бельгию, а с другой — Польшу, Чехословакию, Советский Союз, возможно еще и Прибалтийские государства. Ведь только существование такой формы сдерживания и означало бы для Германии, в случае развязывания ею агрессии, безразлично на западе или востоке, войну обязательно на два фронта, чего ей следовало избегать больше всего. Системы, устранявшей к тому же и потенциальную угрозу для СССР со стороны Польши.
