Сразу же наиболее заметными, очевидными оказались перемены, затронувшие Коминтерн. Выразились же они поначалу в смене в начале 1935 года Молотова на посту генерального секретаря ИККИ Георгием Димитровым. Человеком, снискавшим широкую популярность и симпатии как мужественный и стойкий антифашист. Сумевшим на Лейпцигском процессе не только противостоять нацистскому «правосудию». Заставившим признать свою невиновность и, следовательно, всю надуманность обвинения, подтасовку фактов, провокационность самого повода для процесса — поджога здания рейхстага.
Но собственно кардинальная смена курса Коминтерна, его тактики и стратегии, произошла несколько позже, в июле 1935 года, на его далеко не случайно последнем, 7-м конгрессе. Именно тогда и была провозглашена самой главной задачей международного коммунистического движения предотвращение угрозы новой глобальной войны. И ради того — отказ от раскола рабочего движения, его партийных и профсоюзных организаций, единство действий с социал-демократами, Социнтерном. Сплочение и со «средним классом», создание на его основе народных фронтов. И цель: защитить мир, защитить безопасность не только СССР, но всех стран, их национальные интересы, не допустить агрессии со стороны Германии, Италии, Японии. Словом, 7-й конгресс Коминтерна потребовал широко использовать, сделать основной ту форму борьбы, которую сам же отвергал и даже прямо запрещал еще осенью 1934 года. Осуждал, ибо расценивал ее как отказ от принципов интернационализма, скатывание к национализму.
Практически одновременно кремлевское руководство приступило и к реформированию политической системы Советского Союза. Однако здесь следует отметить заслуживающее самого пристального внимания обстоятельство. Внешний, международного характера, фактор не явился в данном случае решающим, а стал всего лишь своеобразным катализатором, только ускорившим и без того естественный ход событий, зашедшие весьма далеко глубинные процессы.
В середине 30-х годов СССР вступил в принципиально новый этап своего существования. Благодаря выполнению, хотя и далеко не полностью, первого пятилетнего плана, превратился из страны отсталой, аграрной в развивающуюся, аграрно-индустриальную. Однако именно в тот момент основная движущая сила, обеспечившая мощный рывок, позволившая сделать его без необходимых затрат или инвестиций — дух революционной романтики, искренняя и чистая вера в возможность «построить» социализм, да к тому же всего за четыре-пять лет, сразу вслед за тем приступить к «возведению светлого здания коммунизма», — исчерпала себя. Порыв энтузиазма просто не мог длиться дольше. Иссяк.
