— Да мать же его так! — крикнул он, а потом изо всех сил ударил в стальную плиту, которая отрезала его не только от магистрального канала, но и от будущего.
Сталь завибрировала, металлический звон отразился эхом в клаустрофобическом пространстве. Прежде чем тот смолк вдали, Помнящий уже шел в направлении сына.
Немой, сидя на корточках рядом со все еще лежащим без сознания сталкером, вскочил. Отступил на шаг, выпустив нож из руки.
Учитель замер.
Услышал за спиною тихий скрежет, словно металл терся о металл. Он медленно обернулся, чувствуя, как встают дыбом волоски на его шее. Когда снова глянул на баррикаду, почувствовал холодок. Стальная плита падала все быстрее, скрипели петли, ослабленные цепи клекотали. Пойманный врасплох тем, что увидел, он даже не вздрогнул, когда падающая защита двери громыхнула о бетон. Стой он на шаг ближе — его наверняка бы раздавило.
— Я е… — голос его завяз в глотке, когда он взглянул в непроницаемый мрак, царящий во тьме канала за баррикадой.
Учитель прислонил Гвоздя спиной к столу, на котором прибывающие в Слепую Ветку гости оставляли свое оружие. Сам же присел рядом с Немым. Вместе ждали, пока оглушенный сталкер придет в себя. Однако, на всякий случай, не стали его развязывать.
Гвоздь очнулся только через несколько минут. Приходил в себя медленно, кривясь при каждом движении головой. Удар, которым Помнящий послал его в короткое ничто, был не сильным, но — хорошо рассчитанным. Синяк с виска сойдет только через пару дней, однако боль уйдет куда быстрее.
— Не вертись так, — предостерег Учитель, поднимаясь.
Звук его голоса напомнил сталкеру, что, собственно, произошло. Он дернулся, что лишь ухудшило его ситуацию. Не сумел сдержать рефлекторного рвотного рефлекса. Розово-желтая масса молниеносно заполнила его маску. У Помнящего не было выбора, пришлось содрать ее с лица блюющего Гвоздя.
— Я же говорил — не вертись! — рявкнул он, поддерживая ошеломленному мужчине голову.
Сталкер глянул на него с ненавистью. Попытался поднять руку, чтобы вытереть блевотину с губ. Не удалось. Гвоздь скривился, потом сплюнул, чтобы хоть так согнать горечь с языка.
— Что с моим братом?
— Мертв, — спокойно, как сумел, ответил Учитель, — И если бы я тебя не оглушил, ты бы лежал сейчас с ним рядом, — он указал в сторону баррикады, — Понимаешь?
Ответом был очередной ненавидящий взгляд. Однако на этот раз — несколько более спокойный, чем минуту назад. Гвоздю потребовалось время, чтобы переварить известие о смерти брата и понять, что поступки человека, которого они сопровождали, не были направлены против них. Головная боль наверняка не давала ему совладать с мыслями. Потому Помнящий терпеливо ждал момента, когда удастся поговорить со сталкером спокойно. Одновременно следил за ним, высматривая первые признаки отравления. Запасной маски у него не было. Шуруп же не оставил свою вместе с остальными своими вещами, а использовать предмет, который находился в зоне воздействия яда, газа или что оно там было, казалось не более разумным, чем предоставить Гвоздя его судьбе. Особенно учитывая, что, воспользовавшись случаем, Учитель мог проверить, активен ли еще токсин. Он не знал, что убило людей в анклаве, — после того, как дверь отворилась, он лишь кинул один взгляд на трупы, лежащие за баррикадой, но сразу догадался, что подобную картину он увидит во всех его туннелях за толстой перегородкой, отделявшей обитаемые каналы от поста.
