Дима смутился, Татьяна Андреевна весело и настойчиво глядела ему в глаза и, конечно же, наблюдала, как медленно и густо краснели его щеки и уши.
— Да будет тебе, дружок. Я ведь шутя. Приму как подарок. За наше обещание. Помнишь, Лидия тебе сказала: сними, мол, нас, так мы тебе из своей бригады невесту выделим. Уж кого она подразумевала, не скажу, но Люсю-то ты из нашей бригады взял… И как ты удумал принести-то? Для всех сделал? Ну, конечно, кроме Лидии. Не уберегли мы девку, все виноваты. И Розе пошлешь? Слыхивала я — в гору они с Володькой пошли. Так спасибо тебе, дружок, не знаю, как и высказать…
Еще Дима завернул в цех, где работала на полуавтоматах его Люся. Собственно, там этот снимок и был сделан когда-то. Оставалось вручить карточку Лене, ее он, пожалуй, и не помнил вовсе, а как пришел на участок полуавтоматов, так сразу и узнал, увидев обеих — и жену, и эту самую Лену: высокая, худая женщина, выглядевшая куда старше своих тридцати, что-то кричала Люсе.
У женщины было узкое, немного желтоватое лицо и белые большие уши. По этим ушам и определил Дима, что Лена на снимке и эта ругающаяся женщина — одно и то же.
— Ты мне можешь воду на киселе не разводить, — кричала она, — я твоих пигалиц в пять раз больше роблю, везу бригаду, как лошадь, а ты меня с ними равняешь! Ты подумала, что я одна, что мне девку поднимать надо? Я тебе такой процент гоню? А мне самую плохую работу. Пусть энти пигалицы с мое тут поробят! Да еще наладчика сопливого поставила, он гайку с шестерней путает, дак я, по-твоему, как робить должна?
— Здрасте! — громко сказал Дима, не предвидя скорого окончания этой перепалки. — Здрасьте, я к тете Насте.
Но шутка была явно не к месту.
Лена сердито глянула на него и замолчала, сжала побелевшие губы.
— Ты чего? — спросила жена, все еще красная от неприятных слов, наговоренных ей.
— Это вам, — пропустив мимо ушей вопрос жены, обратился он к Лене, подавая снимок.
— Мне платить нечем, — косо глянув на фотографию и поняв, что к чему, отвернулась Лена.
— Да я ж на память. Вы хоть посмотрите, кто тут.
— Не слепая, вижу.
— Возьмите так, это для вас.
— Говори! Кто бы это даром карточки делал? Вон Юльку мою снимал один, так по тридцать копеек за карточку содрал, а карточки-то со спичечный коробок. А энта — картина целая. Рубля три, поди, стоит.
— Я ж толкую вам — возьмите так.
— За так не бывает. Сейчас не возьмешь, потом притащишься пьяный, потребуешь на бутылку… Нет, убери.
