Лесорубы подходят не сразу. Им, верно, кажется, что мало они нарубили. День короткий. Мало заработаешь.
Человек кричит:
— Вы тоже сюда давайте!
— Ладно.
— Уже слишком темно.
— Ладно.
— Покалечиться можно!
— Ладно, — отвечают они.
И, словно почувствовав усталость, они подходят, медленно переступая через корье и ветки. Забирают свои тощие, видавшие виды котомки. Кофейник и сковорода остаются.
Невдалеке раздается грохот. От чего-то большого и тяжелого. Они прислушиваются.
— Ого, — говорит один из них.
Другой отвечает:
— Да, поехали теперь.
Снова грохот. Страшный треск. Кажется, происходит что-то жуткое, дикое. Звуки удивительно грубые и земные.
Это поодаль сбрасывают в реку бревна. Их надо подкатить к краю крутого лесоспуска, по которому они скатятся вниз в долину, к реке. К воде — вот куда им дорога. И никуда больше.
Среди грохота слышится резкий, лопающийся треск.
Лесорубы говорят:
— Одно в щепки разлетелось.
— На этом спуске много разлетается.
— Ну ладно, — говорит первый, — пошли домой. Устал я.
Куртка на нем обтрепанная и мокрая. В руке у него еловая ветка с шишечками застывшей смолы. Их приятно жевать. Сам он жует табак. Его товарищ говорит:
— Вечно ты эти ветки таскаешь.
Тот отвечает:
— У меня ведь дети.
Они отправляются домой. Лошадь впереди. Большая, умная, усталая, она шагает к своей теплой конюшне. Подковы звенят о камни на дороге. Сбруя побрякивает, позванивает металлом. Можно смело идти следом.
Люди так и делают. Они идут — каждый к своему дому, своему свету, своей теплой печке и своему накрытому столу. К своим родным.
Люди и лошади движутся через лес подобно плугу. Деревья впереди кажутся плотной стеной, но расступаются, и открывается дорога.
— Где Кнут? — вдруг спрашивает передний и останавливает лошадь.
Они смотрят назад. Кнута с ними нет. Они шли, погрузившись в свои мысли, и не заметили, что они не все. Не видели, что Кнут остался. Они громко кричат:
— Кнут!
Сначала только эхо отвечает на темном склоне.
Они кричат громче.
— Да! — слышится откуда-то издалека.
— Идем!
— Да-а! — снова отвечает Кнут из далекой темноты.
Усталые люди больше не думают о Кнуте. Они опять начинают двигаться к дому. А с ними и лошадь.
Домой, домой. Вечер. Отдых. Ночь без снов.
Он стоит и смотрит. Пусть другие уходят. Приду последним домой.
Кнут…
Никто не произносит его имени. И все же ему кажется, что кто-то зовет его. Вот опять: Кнут…
Он стоит, ждет, пока лошадь и лесорубы скроются среди высоких деревьев. Сегодня он вернется домой позднее других.
