— Ладно, я пойду с вами. Но тогда мы пойдем к ледяному замку.
Троица просияла.
— Молодец.
Как только Сисс осталась одна, ее стала мучить совесть. Родители же, услышав новость, так обрадовались, что это даже слегка расстроило ее.
В воскресенье школьники собрались и шумной ватагой двинулись к озеру. Утро стояло ясное и морозное. Наст был припорошен легким снежком — лучшей лыжни и желать было нельзя. Всем хотелось посмотреть на водопад, все радовались тому, что Сисс с ними. Сисс ощущала эту общую теплоту, ей бежалось легко и свободно, и лыжи ее тоже легко и свободно скользили по насту, припорошенному свежим снегом.
Все шло как положено, и тем не менее что-то было не так.
Они выбрали путь, который привел их к реке немного ниже водопада. Течение здесь было спокойное, река покрылась льдом, и при желании можно было перейти на другой берег. В тиши слышался гул водопада. Они стали подниматься.
За зиму каждый из них раз-другой побывал у ледяного замка, поэтому у них не захватило дух при виде его, хотя он по-прежнему был огромен и загадочен. Мартовское солнце уже давно осветило его, блики играли на свободных от снега блестящих глыбах льда.
Все время помня о Сисс, дети ни словом не касались опасной темы. Это и придавало Сисс чувство уверенности, и мучило ее. Она испытала глубокое смятение, вновь увидев это место, вновь ощутив связь между замком и ею — связь, которая стала неразрывной в ту памятную ночь. Ей хотелось проститься со своими спутниками и остаться здесь одной.
Дети уже вдоволь насмотрелись на замок, наслушались гула водопада — скоро он станет еще мощнее — и собрались, не задерживаясь, идти дальше.
Но Сисс остановилась. Вот оно — то, чего они боялись. Они словно чувствовали, что она в какой-то миг окажется не с ними. Они тоже остановились в ожидании.
— Знаете что, — сказала она. — Я, пожалуй, дальше не пойду. Я, в общем-то, шла сюда.
— Почему же? — спросил кто-то.
Но одна из тех трех девочек, что соблазняли ее походом, тотчас вмешалась:
— Это уж пусть Сисс сама решает. Не хочет идти дальше, ее дело.
— Я пойду обратно, — продолжала Сисс обычным своим тоном, исключающим возражения.
— Тогда и мы пойдем обратно, — ответили они великодушно.
— Нет, не надо. Ну пожалуйста. Я не могу пойти с вами, как вы задумали. Мне хочется побыть здесь немножко одной.
Лица детей погасли. А нам нельзя побыть с тобой? — было написано на них. Ее просьба, прозвучавшая почти торжественно, напомнила им о том, что Сисс пережила минувшей зимой. Разочарованные, они умолкли.
