ПЕРЕВОДЧИК. Его высочество желает, чтобы вы сообщили им о цели нашего путешествия.
КАПИТАН (своему помощнику). Передайте на броненосец, что мы непременно должны достичь острова Эримо!
ПОМОЩНИК КАПИТАНА. Слушаюсь!
КАПИТАН. Прошу вас, Ваше высочество!
Он подводит Великого герцога и его небольшую свиту к тому месту, откуда ведется семафорная связь.
Сигнальщик приступает к передаче сообщения.
ВЕЛИКИЙ ГЕРЦОГ. Позвольте! Я хочу посмотреть!
Партексано тотчас протягивает ему свой бинокль. Великий герцог, отрегулировав оптику, несколько мгновений разглядывает имперского двуглавого орла на флаге броненосца, затем, возвратив Партексано бинокль, становится навытяжку и отдает честь. Вся свита следует его примеру.
Сигнальщик на броненосце, быстро работая флажками, передает очередное сообщение. Помощник капитана расшифровывает его:
— Они разрешают нам следовать к острову. И приветствуют Его высочество Великого герцога.
Переводчик тотчас же переводит его слова.
КАПИТАН (несколько успокоенный). Мы берем курс на остров, Ваше высочество.
Грозный броненосец отдаляется, а «Глория Н.» продолжает свой путь.
ОРЛАНДО (за кадром). И на военном корабле тоже знали и любили нашу Эдмею. Великий герцог добился от флагмана австро-венгерского военного флота разрешения завершить погребальную церемонию. Скоро мы увидим остров Зримо.
И действительно, вдали, в туманной дымке, словно окутанный мягкой вуалью, показывается остров Зримо — одинокий и таинственный, как бы повисший между морем и небом.
66. КОРИДОР ПАССАЖИРСКОЙ ПАЛУБЫ «ГЛОРИИ Н.». ИСКУССТВЕННОЕ ОСВЕЩЕНИЕ
Кузина покойной Эдмеи Тетуа в траурном одеянии и с опущенной черной вуалью выходит из своей каюты.
Оба старых маэстро Рубетти вместе с монахиней тоже появляются в коридоре. Они выглядят очень торжественно в рединготах и при цилиндрах. Братья по своему обыкновению препираются. На этот раз — из-за цветка, который один из них всегда носит в петлице: другой считает, что в подобной ситуации цветок неуместен.
МАЭСТРО РУБЕТТИ-ВТОРОЙ. Да убери ты свою маргаритку!
МАЭСТРО РУБЕТТИ-ПЕРВЫЙ. Кому она мешает?
Но все же прячет этот легкомысленный цветок. Поздоровавшись с дамой в трауре, все вместе отправляются на церемонию погребения.
В слабом свете, проникающем в каюту через иллюминатор, Ильдебранда Куффари, тоже одетая в траур, завершает свой туалет перед зеркалом. Она в таком волнении, что, прежде чем выйти, бессильно опускается на несколько секунд в кресло.
