Среди них сидит и дед Усмана. Мальчик, тоже голый, нервно расхаживает перед ним взад-вперед. Старик берет его за руку.
— Скажи-ка, что это с тобой сегодня?
Усман не отвечает. Он пыхтит — плохо переносит этот жар. Набирает ведро воды и опрокидывает на себя. Вновь подходит к деду и усаживается рядом.
— Да что с тобой говорить, тебе ведь все это не нравится. Не веришь ну и ладно.
Они выходят из парной: здесь люди привыкают к внешней температуре. Кое-кто играет в кости, остальные пьют чай. Дед укладывается на лежанке, чтобы поспать. Мальчик в отчаянии смотрит на него.
— Ты же сказал, что больше не будешь здесь спать.
— Я не сплю. Только полежу немного с закрытыми глазами.
— Уже пять часов.
— Ну вот что: мне нужно пробыть в бане ровно восемь часов. А восемь часов еще не прошло.
Старик укладывается, закрывает глаза, но тут же снова открывает их.
— Здесь, в бане, люди учатся думать. Кажется, ничего не делаешь, а на самом деле…
— А вот если бы ты хоть раз не стал думать и пошел в степь, то увидел бы змея собственными глазами… В общем, увидел бы веревку.
— Я не верю и половине того, что вижу.
— А я верю, и в два раза больше.
Тут Усман замечает, что дед спит. Его так и подмывает разбудить старика, но потом он начинает потихоньку одеваться, намереваясь уйти. Однако все же возвращается и терпеливо ждет.
А в пустыне в это время глаза любопытных не столько устремлены на небо в тщетной надежде обнаружить маленькую светлую точку, которая могла бы оказаться змеем, сколько на последние метры веревки, проходящие сквозь пальцы погонщика верблюдов. Купец очень мрачен. Обращаясь к тем, кто стоит поближе, он говорит так, будто вопрос касается больше их, чем его самого:
— Что же мне теперь делать?
Все молчат по той простой причине, что никто не знает, что отвечать. Погонщик продолжает с нарастающим раздражением:
— Не могу же я торчать здесь целый день.
Он смотрит на людей, и люди смотрят на него.
— Мне нужно пройти еще тридцать километров.
И опять люди смотрят на него, а он на них.
— А веревка? Ведь рыбаки ждут ее. Она им нужна для сетей…
Поскольку и теперь никто не реагирует, купец начинает кричать:
— А знаете, что я сделаю? Стяну ее вниз и пойду себе.
И, не ожидая ответа, он начинает тянуть, словно бы это самое что ни на есть простое дело. Но ничего не выходит: кажется, будто веревка привязана к скале. Погонщик близок к отчаянию, но все еще не верит своим глазам. Он поворачивается к любопытным.
— Не идет.
