Усман усаживается рядом со стариком и, немного помолчав, спрашивает:
— А эту пряжу, куда ее все денут?
— Нужно собрать ее и вернуть туда, где она была раньше. Снова выткать ковры, покрывала, материю — все.
— Но на это уйдут годы!
Аксакал улыбается и ласково треплет мальчика по щеке.
После паузы Усман продолжает:
— А мой змей?
— Твой змей больше не вернется. Нить ему уже не нужна, он свободен и продолжает свой путь.
— Но я хочу, чтобы он вернулся! — с отчаянием восклицает Усман.
— Есть такие птицы, которые рождаются в одной части света, а умирать улетают в другие края, далеко-далеко от дома.
Усман от огорчения не может прийти в себя.
— И мой змей умрет?
— Да, но вместо него будут новые бумажные змеи. — После недолгого молчания старик начинает говорить с ним совсем иначе, уже не как с ребенком. — Все эти планеты, звезды, видимые и невидимые, галактики, отстоящие от нас на миллиарды лет и движущиеся в вечности, — все они рано или поздно превратятся в облако пара, которое рассеется в пустоте. А затем все начнется сначала. И человек вновь появится где-нибудь в другом месте. Как птицы… — Старик замолкает и с легкой грустью глядит прямо перед собой. — Как добро и зло. Они ведь тоже приходят и уходят… Видишь, вон там две нити обвили сухой ствол?.. Внизу… Одна зеленая, другая фиолетовая. Видишь их? — Он указывает на две нити, извивающиеся, как в танце.
— Да.
— Представь себе, что зеленая нить — это добро, а фиолетовая — зло. Посмотри: когда фиолетовая поднимается вверх, зеленая идет вниз. Точно так же и все сомнения, которые извечно мучают человечество. Они, как времена года, приходят и уходят.
Легкий ветер шевелит волосы старика и мальчика. И море пряжи в пустыне тоже медленно и ровно колышется, как будто живое.
— Однажды, — продолжает Аксакал, — людям придется покинуть нашу Землю и искать новое место, где они смогли бы жить и работать. Люди, животные и растения заполнят множество космических кораблей. И когда они совсем затеряются в безбрежном пространстве, то вдруг увидят белую точку, несущую спасение. — И как бы в подтверждение своих слов он указывает вверх на небо. — Ты видишь ее?
Усман задирает голову, уверенный, что разглядит эту точку.
— Не так, не глазами, — говорит старик. — Бумажный змей у тебя внутри, в сознании. Прошлое хранится в памяти, а будущее — в воображении, в мечтах. Хочешь попробовать? Соберись! Представь себе: прошло сто лет.
Мальчик долго сидит с закрытыми глазами, углубившись в себя. Он видит лишь тьму. Но вдруг в этой тьме вспыхивают яркие искры, далекие, как звезды. Это космические корабли. Сам он тоже сидит у иллюминатора и смотрит, как Земля уходит все дальше и дальше. С ним в полете люди разных рас, говорящие на разных языках. Ощущение мучительного исхода пронизывает гнетущую тишину на борту корабля, который мчится в поисках неведомого пристанища — планеты, где еще возможна жизнь. Другие корабли везут животных, растения, библиотеки, картины. Все лучшее, что было создано человеком, размещено в этих гигантских летательных аппаратах, нескончаемой вереницей блуждающих в космосе.
