Хиро на нос упала капля дождя, и он поднял взгляд на аспидного цвета небо. Видимо, гроза все-таки решила остаться.
— Думаю, это слишком удобно, что Джун внезапно проявила храбрость и обвинила Масао как раз тогда, когда все обвинения должны были пасть на Дена.
— Ты говорил, что она не любила Дена.
— Верно, — согласился Хиро, — но люди начнут задаваться вопросом, зачем молодому конюху убивать самурая, а это вытащит интрижку Сабуро на всеобщее обозрение.
— И разрушит все шансы Джун стать невестой самурая, — закончил священник.
Хиро кивнул.
— Масао, возможно, и виновен, но осуждать его, основываясь на лжи, я не намерен.
— У нас все еще есть несколько часов, чтобы найти убийцу, — сказал отец Матео.
Хиро покачал головой.
— Все кончено. Приезд людей господина Оды поставит город в состояние боевой готовности. Торчащий гвоздь будет забит, независимо от того, виновен он или нет. А мы не станем рисковать своими жизнями, чтобы спасти человека, который может оказаться действительно виновным.
— Но он может оказаться и невиновным.
Хиро предпочел промолчать. В противном случае все могло перерасти в спор, и ему не хотелось, чтобы иезуит выиграл.
* * *
Когда они дошли до дома, запах земли и дождя уже наполнил воздух. Капли начали барабанить по дороге.
Отец Матео шагнул на крыльцо, но загородил дверь, чтобы Хиро не смог войти.
— Еще ничего не кончено, — сказал иезуит. — Осуждение Масао означает, что Казу невиновен, по крайней мере в глазах закона. Он все время твердил о том, что ни в чем не виноват, и хотя я и подозревал его, но сейчас думаю иначе. Мне кажется, что и ты тоже. Если это так, ты обязан ради Казу… и себя самого… постараться восстановить вашу дружбу.
Хиро промолчал.
— Не надо так сверкать глазами, — сказал отец Матео. — Ты знаешь, что я прав.
— Я даже не знаю, где его искать. — Хиро попытался обойти священника, но отец Матео отступил к двери.
— Уже почти вечер, — сказал он. — Тебе прекрасно известно, куда Казу ходит после работы.
— Завтра, — сказал Хиро.
— Примирение похоже на рисовые шарики, которые со временем теряют свои вкусовые качества.
— А тебе разве не все равно? — поинтересовался Хиро. — Он не твой друг.
— Нет, он твой друг… а ты мой, так что давай, вперед.
Хиро разочарованно вздохнул, но обулся и зашагал по дороге Марутамати. Дождь усилился, и дорогу развезло. Тучи все сгущались, обещая к вечеру ливень.
Хиро хотелось возвращаться домой под дождем лишь немногим меньше, чем разговаривать с Казу. Он даже не знал, почему вообще согласился выполнить просьбу отца Матео. Возможно потому, что, потеряв одного друга, не хотел вызывать еще и гнев иезуита.
