— Дофина пригласите?
— Приглашу, но прежде займите сотню франков.
— Что вы, принц, откуда же у курочки яйца, коль петушок в бульоне?
— Ну, ну, Маше, не прикидывайтесь бедной курочкой, я ведь знаю, что час назад вы снеслись сотней франков от Гаривеля за консультацию о разводе.
— Не сотня, а всего лишь пятьдесят. И это всё, что у меня сегодня есть. Но сам дофин просил ему помочь. Ему бы тоже не мешало обновить свой гардероб, а то пообносился, хуже всякого бастарда.
— Ну, половину всё же отпустите.
— Что вы, принц, и половину не могу — отчёт держу за каждый франк перед дофином. Но так и быть три франка выделю.
— Ну, хоть пятнадцать дайте.
— Нет, нет, не более пятёрки.
— Маше, я умоляю вас, хоть дюжину ссудите. Я буду должен с теми пятьдесят.
— Держите, так и быть семёрочку, и баста.
— Накиньте сверху три до десяти.
— Ну, разве что ещё один добавлю.
— Ох, и прижимисты шиньонские прелаты. Ладно, давайте.
— Не ропщите, принц, война. И, согласитесь, канцелярия дофина ведь не паперть. Держите, принц.
— Спасибо.
— Ему спасибо, Карлу Валуа, скромнее его не знали мы дофина.
Алансонский поклонился коротко и вышел. Духовник вернулся к столу, взял исписанный официалом листки бумаги, пробежал по ним глазами и сказал:
— Ну, вот и прекрасно. До свиданья. Если король пожелает увидеть вас, мы пошлём за вами.
Официал поклонился и скрылся за дверью. Маше повернулся к старику.
— Брат Минэ, я сожалею, но дофин сегодня не принимает.
— Он занят?
Маше кивнул, но, посчитав это малоубедительным, добавил:
— Нездоров, — затем, выпятив нижнюю губу, тяжело вздохнул и сокрушённо закончил. — Приходите завтра.
На следующее утро, когда под солнечными лучами только-только зазолотились шпили и башенки Шиньона, Жан Минэ вошёл во двор замка. Здесь в тиши высоких замковых стен расхаживали вельможи и негромко переговаривались.
Граф Виндом говорил Гаривелю:
— Редкий случай. Дофин согласился поехать на охоту.
— Но он же никудышный стрелок.
— Неважно. Он убеждён, что ему сегодня повезёт. В ночь на пятницу ему приснилось, что он купался в дерьме и ел тараканов.
Оба залились смехом. Старику Минэ стало неловко слушать вельмож, обсуждающих дофина, и он отошёл подальше. Но тотчас, рядом с ним остановились двое других.
— Дорогой Ален, Карл любит принца, но отставать от него не хочет. Жан Алансон, хоть и любимчик, но всё же соперник, да ещё моложе, красивее и удачливее Карла.
— Дорогой монсеньёр Персеваль, но все недостатки внешности дофина с лихвой компенсирует его высокая образованность. Всем известно — в знании латыни он может смело состязаться с любым магистром университета.
