— Ага… Жанной, значит… Хорошо… А кто её родители?
— Простецы. Отец староста общины. Жаком зовут. А мать — Изабеллой.
— Значит, не дворянка…
— Нет.
— Жаль, но не беда… Произведём, если всё сбудется. А с какими святыми она разговаривала?
— С Михаилом, Екатериной и Маргаритой.
— Его величество знает о ней?
— Ему доложили, что она ждёт аудиенции.
— А он?
— Совещался с монсеньёрами.
— И что же?
— Почти все против.
— Они против неё?
— Дураки и негодяи! — зло процедила тёща.
Вошёл дофин. Иоланта дала несколько монет служанке со словами:
— Передай ей от меня. И купи ей три розы.
Субретка поклонилась и выскользнула из комнаты. Карл проследил за тем, как плотно закрыла она за собой дверь, и шагнул к жене и тёще.
— Хочу донести вам новость: в Шиньон прибыла дева-воительница.
Тёща всплеснула руками, вскинула высоко и удивлённо брови, широко раскрыла глаза, с преувеличенным вниманием впилась глазами в губы зятя и прошептала вдохновенно:
— Боже, как интересно.
Дочь, краем глаза следя за поведением матери, последовала её примеру.
— Невероятно… Неужели такое возможно?
Оставшись довольным произведённым впечатлением на женщин и их реакцией, Карл продолжил:
— Да, да… И что же вы думаете, она заявляет? — спросил он и тут же ответил. — Что снимет осаду с Орлеана и приведёт меня к короне. Представляете?
— Неужели господь услышал наши молитвы? — прошептала Мария.
— Благородная и очень разумная идея. — оценила сообщение тёща.
Карл заложил руки за спину.
— У нас по этому поводу было заседание Совета Дофинэ. Я намерен завтра принять её. Но…
— Что вас беспокоит, сир? — ласково взглянула на зятя Иоланта.
— Ла Тремуйль… Да и почти все остальные вздумали разыграть её.
— То есть? Как?
— Хотят, чтобы она сама нашла меня. Дескать, если найдёт, то она действительно посланница божья. А нет — отошлём её домой.
— Вам стало жаль её?
— Нет, но мне неприятно участие в комедии. Согласитесь, что это недостойно меня.
— Ваше величество, — после недолгой паузы сказала тёща. — А мне думается, комедия должна состояться.
— Что вы, герцогиня? — отшатнулся Карл.
— Да, да, сир, должна, — продолжила Иоланта. — И она состоится, хотите вы того или нет. И Ла Тремуйль, и де Шартр, и Алансонский непременно устроят её.
— Но ведь она может показать на кого-нибудь из них, — вставила своё слово Мария. — Тогда…
— Может. Поэтому надо сделать так, чтобы она показала только на вас. И это лишний раз подчеркнёт, что вы — единственный, законный наследник, да к тому же отмеченный перстом посланницы господа.
