— Ну и что? Ты же исповедовалась перед мессой? Или что-то не договорила? Я после мессы исповедь не принимаю.
— Padre, я хочу пойти на войну, — едва слышно выдохнула она.
— Ты правильно сделала, — сказал он, и, увидев её радостный взгляд, продолжил, — что пришла и поведала об этом. А кто у тебя там, на войне?
— Никого, — тряхнула она длинными, чёрными волосами.
Старик с облегчением вздохнул и потянул её за руку, поднимая с колен.
— Уже много лет идёт война. Никто не может назвать число погибших славных мужей. И если до сих пор англичане не покорили всю Францию, то произошло это, лишь, потому, что наши мужчины с честью исполнили свой долг, а женщины — свой.
— Но ведь так может продолжаться без конца. А кому нужны бесконечные жертвы?
Кюре шагнул к статуе Пресвятой богородицы Марии Домреми и воздел сложенные вместе ладони.
— Страдания очищают душу.
— Но делают её суровой и дерзкой, — услышал он, вздрогнул и, резко обернувшись, глянул на неё в упор.
— И голос разума подсказывает тебе, что пришла пора дерзнуть?
— Нет, я не думаю о дерзости, и голос разума твердит, что моё место рядом с маменькой; но сердце моё кипит, когда я вижу страдания других.
— И как же ты надеешься отвести от них страдания?
— Очень просто. Я пойду впереди войска на врага; войско пойдёт за мной и победит.
— А если войско не победит?
— Как это не победит? Войско, идущее вперёд, непобедимо!
— Жаннета, история хранит имена спасительниц Есфирь и Юдифь, но в мире ещё не было девы-воительницы.
— Тем большей неожиданностью это будет для врагов — они дрогнут и погибнут.
— О-хо-хо… Дитя моё, возможно, что твоими устами молвит сама истина, но осуществить что-либо всегда труднее, нежели задумать что-либо от простого до гениального.
— Почему?
— Да хотя бы потому, что тебя никто не станет слушать, и тем более не допустит к армии.
— Но почему?
Старик тяжело вздохнул, увидев на её глазах слёзы.
— Жанна, в армии служат мужчины, ими командуют знатные мужи. Некоторые из них учились в университетах. Другие постигали военную науку на службе и в сражениях. А ты девушка. Неграмотная. Простая крестьянка.
— Не может такого быть, чтобы король не желал себе добра. Если бы у меня были конь, меч и знамя, я сама добыла бы ему честь и славу, — сказала она и пустилась в рёв.
Старик потянулся, было к её носу и глазам, расшитым крестами манипулом, потом достал платочек, принялся утирать ей слёзы и успокаивать.
— Этого нам ещё не хватало. Это совсем уже никуда не годится. Успокойся и ступай к подругам. Сегодня Пасха. Веселись, радуйся. И постарайся скорее забыть о том, что ты задумала.
