Великий и оболганный Советский Союз [22 антимифа о Советской цивилизации] | страница 45

Зал слушал внимательно, хотя не все лица выражали одобрение и понимание. Вроде бы речь о мире, а Ленин — против.

Ленин же продолжал:

— Несомненно, что, когда английские и французские социал-шовинисты сказали, что они не идут на конференцию, они уже все знали: они пошли в свое министерство иностранных дел, и им там сказали: мы не хотим, чтобы вы туда шли… Вот почему, товарищи, я думаю, что нам эту комедию надо разоблачать. Все эти съезды не что иное, как комедии, прикрывающие сделки за спиной народных масс…

Вот тебе и «пломбированный вагон»!

Вот тебе и «немецкий шпион»!

А ведь как удобно было бы укрыться за спиной Боргбьерга действительному агенту немцев…

Впоследствии отставные «социалистические» политики Февраля об истории с Боргбьергом вспоминать не любили, а если и вспоминали, то с явным намерением затемнить этот неприглядный для них эпизод. Так, Владимир Бенедиктович Станкевич (а точнее — Владас Станка), приват-доцент кафедры уголовного права Петербургского университета и лидер фракции трудовиков («эн-эсов» — «народных социалистов»), покинувший Россию в 1919 году и с 1949 года живший в США, написал о Боргбьерге следующее:

В общем, по Станкевичу выходило, что приезжала, мол, какая-то мелкая подозрительная «шушера», которую никто (и особенно «трудовики» во главе со Станкевичем-Станкой) всерьез не воспринял.

А ведь пятидесятилетний Боргбьерг к тому времени был уже двадцать лет депутатом датского парламента, главным редактором центрального органа партии — газеты «Социал-демократ». К русскому Октябрю он отнесся враждебно, в двадцатые и тридцатые годы занимал в королевском правительстве Дании посты министра социального обеспечения, а потом — образования. Поэтому тот же Станкевич говорил с ним в 1917 году «без дураков», прекрасно представляя себе немалые фактические полномочия датчанина.

А чтобы закончить с темой «пломбированного вагона», в котором в Россию приехал якобы враг России Ленин, приведу мнение часто мной цитируемого — он того заслуживает — такого авторитетного и вдумчивого современника эпохи, как Владимир Ефимович Грум-Гржимайло.