— Зайди, Вениамин.
— Что Педро? — спросил Леденев, усаживаясь за стол.
Бессонов пожал плечами.
— Отпал Педро. Действительно, дружил он с Леной, видимо, нравился ей. Увы… Он к убийству непричастен. Снова тупик, Юрий Алексеевич. Пока отрабатываем второстепенные варианты, надеемся через них выйти на след.
— Ну, ладно. Собери ребят у меня. Проведем совещание.
Кабинет заполнялся сотрудниками. Первым пришел вернувшийся из Сайды Корда. Он провел большую работу по проверке того парня, что пришел с промысла и тоже был знаком с Леной.
Вошел и сел в углу Бессонов. Следом вошли другие сотрудники отдела и ребята из уголовного розыска Октябрьского райотдела.
— Ну, кажется, все, — сказал майор Леденев.
Он внимательно осмотрел сотрудников.
— Итак, товарищи, все основные версии, выдвинутые по убийству Лены Косулич, отпали, — сказал майор. — У капитана Корды есть интересное предложение. Доложи, Алексей Николаевич…
Редкие блестки жира на поверхности супа потускнели. Алюминиевая миска и кусок хлеба оставались на том же месте, где положил их надзиратель. Солнечный зайчик сполз со стены на массивную железную дверь и стал бледным, расплывчатым. Когда он пересечет дверь, солнце уйдет за выступ здания, и зайчик исчезнет, умрет, чтоб завтра воскреснуть снова.
«Умрет — воскреснет, умрет — воскреснет», — навязчиво билась мысль. Он стиснул руками голову, но мысль не исчезла. Она ширилась, заполняла мозг, все его существо, звенела, словно ударяясь о стенки одинокой камеры и как эхо возвращалась в сознание.
«Умрет — воскреснет, умрет — воскреснет!»
Он встал с узкой койки и зашагал по камере. Три шага вперед, поворот у самой стены, три шага назад, поворот у двери, три шага…
С улицы донесся детский голос: «Петька, смотри, какой я камень нашел!» А может, почудилось? В этот дом не проникают звуки, добротно построен этот дом. Даже шаги за дверью не слышны… Он снова услыхал детский голос.
Остановился. «Ничего не докажут, слабо им… Кроме побега, за мной ничего не идет». Улик нет, свидетелей тоже, надо просто спокойнее вести себя, вот и все… Сволочь ты, Дед, я еще поговорю с тобой».
Он стоял у двери и рассматривал медленно ползущий по ней солнечный зайчик.
Потом подошел к кровати и лег.
Вошел надзиратель. Не глянув на заключенного, забрал миску с остывшим супом и кусок хлеба. Захлопнулась дверь и зайчика на ней больше не было.
Формальности заняли минут десять.
— Сейчас приведут, — сказал дежурный Леденеву.
Втроем вышли из тюрьмы, пересекли сквер, словно прогуливаясь, пошли по улице: Леденев, Корда ион между ними. Редкие прохожие обгоняли их, а они шли и шли по улице, не торопясь, не разговаривая, и со стороны походили на трех приятелей, которым некуда спешить, и попросту они перед сном собрались на прогулку.
