— Алик уроженец Инты?
Шемет зажег электрическую плиту, поставил турку с водой.
— Нет. В Инте Алик поселился недавно, примерно с год назад. Родственники его проживали где-то в Москве, потом выехали.
— У Алика были какие-то неприятности с законом? — поинтересовалась Колыхалова.
— Ему давали срок. За что — не знаю. После освобождения приехал в Инту. — Шемет достал ручную кофемолку. — Уехали они неожиданно для меня в тот же день, в воскресенье вечером, в мое отсутствие.
— А ключи? — спросила Кира.
— Алик оставил их в почтовом ящике.
— Они поехали назад, в Инту?
— О маршруте я ничего не знаю.
— Мне придется все записать подробнейшим образом.
Кира задала еще несколько вопросов, с тем чтобы Денисов, уезжая, был в курсе всей полученной информации.
— Валентин Андреевич, где были Турандин и его товарищ в субботу седьмого февраля?
Шемет снял турку с плиты.
— В этот день, по-моему, они ходили по магазинам.
— ГУМ, ЦУМ?
— Плюс букинистические… — Он разлил кофе по чашечкам.
— Что их интересовало?
— В основном вещи, книги. Пейте, пожалуйста… Кроме того, струны для гитары, диски модных ансамблей. Джинсы, иконы…
— Иконы? — переспросила ККК. — У Турандина и его товарища были с собой иконы?
— Одна небольшого размера. Алик показал мне ее в субботу. Я специалист небольшой. По-моему, «Утоли моя печали».
Кира достала из сумочки бланк протокола допроса.
— Не возражаете?
— Если вы считаете нужным, — ответил Шемет галантно.
Колыхалова обернулась к Денисову:
— Видимо, тебе лучше сначала заехать в отдел, проинформировать Бахметьева…
Полковника Бахметьева Денисов увидел на экране видеомагнитофона в учебном классе вместе со следователем и Горяиновым-старшим.
Горяинов-старший попросил в это время дать ему воды, и Бахметьев тянулся к графину.
— Звук! — крикнул один из инспекторов Денисову. — Звук покрути!
Но кто-то вскочил и опередил Денисова.
— …она буквально преследовала Диму… — Горяинов на экране отставил стакан, поблагодарив. — Каждый день они встречались по нескольку раз… Это я уже потом узнал. Утром — на Автозаводской, у нашего дома. После этого — в институте. Представляете, какой крюк она делала?! Если у него семинар — ждала внизу… А вечером, как говорится, сам бог велел встречаться. А еще — звонки! Не знаю, спала ли она этот год и когда?
Бахметьев и следователь молчали. Камера поэтому все время показывала одного Горяинова.
— …не представляю, как Дима сдал весеннюю сессию и теперь зимнюю. Собственно, ничего он не сдал. К преподавателю по вычислительным машинам я ездил и к политэконому. У математика раза четыре был. Да и когда было учиться? Встречи да звонки! Сначала мы не понимали. Поднимешь трубку — молчат… «Алло! Алло! Говорите» — гудки! Может, аппарат не срабатывает? — думали.
